Команда бесстрашных бойцов

– Итак, в сорок втором остатки мастеров-хранителей собрались и приняли «Доктрину чистых островов». Потом жалели: от страха и ненависти приняли, не подумав как следует. Основной смысл: должны быть, помимо Вольных зон, куда не каждого пустят, небольшие территории, гарантированно чистые от гоблинов. Туда люди смогут приходить для отдыха и даже селиться там… Только «острова» будут маленькими, поскольку на крупные зоны у мастеров-хранителей уже не оставалось силенок. «Островная» технология такова: сначала находят очень мощный источник питания, желательно вечный… или хотя бы лет на триста, причем все равно какой: магический, технический, природный… все равно; далее сооружают Магический автомат, способный распознать любые расы гоблинов на определенном расстоянии, а потом уничтожать их представителей; на третьем этапе автомат соединяют с источником питания, а затем маскируют и то и другое.

Генерал покачал головой:

– Я тебя с ними не смешиваю, Гвоздь. Ты бы не стал заваривать такую-то кашу, мать ее…

– Сейчас не стал бы. А когда мне было тринадцать лет… или даже четырнадцать, я был таким обормотом, что хоть святых выноси. Мне нравились радикальные решения. Короче говоря, в Москве соорудили пять чистых островов: Прялка Мокоши в Останкине, Штурмовое Давило в Щербинке, Шкаф Каббалиста на Миусской площади, Тихое Место в Серебряном Бору и… Костяной Охотник в бывшем Филевском парке. Причем охотника я сам вместе с учителем моим и заряжал… Только не ори, Даня, я все объясню!

Про святых генерал не понял, но промолчал. В Вольных зонах про святых говорили много, но никто не заводил речи про то, что их куда-то надо вынести. Но насчет Костяного Охотника… это был крутой поворот.

– Хорош гусь! Пару лет назад, старик, я бы шкуру с тебя спустил, с гада. А теперь… не бойся, все перегорело. Стало быть, сам в строй ввел, сам и вывел, только при этом пришлось мою башку позакладывать… А я ведь тогда был в непонятках: откуда ты про Костяного Охотника все знаешь, до самой ерунды?

Гвоздь виновато вздохнул:

– Уж пришлось. Прости меня… Магический автомат такого класса раз в десять легче и безопаснее завести, чем выключить.

Даня с подозрением спросил:

– А сейчас-то? Я насчет Прялки.

– До уровня Прялки я не добивал никогда… – пожал плечами Гвоздь, – боюсь, среди тех, кто ее ставил, был хотя бы один… не совсем человек. Или очень сильный каббалист старой школы. В смысле, инициированный еще до Эпохи Вторжения.

– Не добиваешь? Ты?

– Это вам, ребята, я кажусь монстром. Лет двадцать назад, среди той, первой, команды я был бы не первым, не десятым и даже, вероятно, не тридцатым. Тогда собрались такие люди… о! некоторые их способности в наши дни никто не в состоянии оценить. Ха! Оценить. Да хотя бы представить себе достоверно! Генерал поморщился.

– Я, Гвоздь, доволен, что ты такой слабак. Зато ты уж точно человек.

Гвоздь хотел, было продолжить рассказ, но неожиданно осекся. Задумался о чем-то своем и молчал минут пять. Даня знал: в такие моменты бесполезно тревожить мастера, пытаться вернуть его к делу. Он сам вернется, когда закончит разбираться со своими мыслями и переживаниями. У Гвоздя просто способ думать иной, чем у Дани, его команды и большинства парней в других командах.

Наконец мастер заговорил:

– Когда-нибудь мы с тобой поговорим про это. А сегодня, с твоего позволения, я продолжу нашу милую беседу о Прялке.

– Всегда пожалуйста.

– Даня, сейчас в Москве всего один «чистый остров» – блуждающая территория приблизительно метров на пятьсот во все стороны от Прялки.

– А остальные? Ну, кроме Охотника и Давила.

– Тихое Место обезвредил Макс Карамаякис, мой учитель. Последняя его работа… А Шкаф Каббалиста взяли гоблины. Положили там полсотни солдат и двух магов, а потом все-таки разрядили устройство. Правда, больше в «чистые острова» они не лезли, видно, решили, что не стоит оно таких потерь.

– Прялка была самой мощной из пяти?

– Во-первых, да. Во-вторых, она свихнулась.

Генерал молча ждал объяснения.

– Даня, те, кто ее устанавливал, рассчитывали на простой антигоблинский эффект. Иными словами, любой гоблин, появляющийся на дистанции не более пятисот метров от Прялки, распознавался как приемлемая цель и немедленно уничтожался. И первые лет пять Прялка работала безотказно. Потом она совершила очередное, можно сказать, плановое, давно предсказанное исчезновение. А когда вернулась, то распознающий элемент здорово расширил диапазон целей.

– Добавил людей в список «приемлемых целей»?

– Если бы только людей! Уничтожаются все, кто на протяжении определенного периода проявляет способность к логическому мышлению. Короче говоря, гоблин в зоне недоступности загибается сразу, человек – после небольшой паузы секунд на двадцать, у вампира пауза малость побольше, у низшей нечисти еще больше, а псу позволительно гулять сколь угодно долго. Если, конечно, эта милая собачка не вздумает курочить блок автономного управления: у всех магических машин, построенных мастерами-хранителями, защита от взлома отменная, так что собачкин хвост отнесет на километр от собачкиного носа.