Команда скелетов

Он должен пойти и проверить, как она там.

Ему не хотелось.

Он сглотнул слюну и снова почувствовал – горло словно выстлано жесткой колючей шерстью.

Я не боюсь бабулю, подумал он. И если даже она протянет руки, возьму и подойду, вот так. И позволю ей обнять себя. Пусть. Жалко, что ли? Ведь бабуля – всего лишь старуха. Старая больная женщина, и от этого у нее «приступы». Вот и все. Пусть себе обнимает. Ни за что не заплачу. Как Бадди.

Он пересек короткий коридорчик, из которого открывалась дверь в комнату бабули. Губы плотно сжаты, так плотно, что даже побелели. Заглянул и увидел: вон она лежит, его бабуля. Желто-белые волосы разбросаны по подушке и напоминают корону. Спит… Беззубый рот открыт, челюсть отвисла, грудь под покрывалом поднимается так тихо и медленно, что почти незаметно. Надо очень долго смотреть на нее, чтобы понять, что она не умерла.

О Господи! А что, если она умрет, пока мама в больнице?..

Нет, не умрет. Она не умрет.

Но все-таки, если?..

Ни за что не умрет, и довольно этого слюнтяйства!

Внезапно одна из бабулиных желтых, словно подтаявших, рук шевельнулась. Медленно поползла по покрывалу, длинные ногти издавали еле слышный скребущий звук. Джордж отпрянул, сердце его колотилось.

Спокойно, малыш, ничего страшного… Ведь она лежит, больше не встает.

Он вернулся на кухню посмотреть, сколько уже отсутствует мать. Час… а может, даже и все полтора. Если последнее, то есть все основания ожидать скорого ее возвращения. Джордж взглянул на часы и с изумлением увидел, что со времени ее отъезда едва прошло двадцать минут. Мама еще и до города не доехала, не говоря уже об обратном пути! Он стоял неподвижно, прислушиваясь к царившей в доме тишине, затем начал различать совсем слабые, еле слышные звуки: урчание холодильника, тиканье настенных электрических часов, шелест легкого бриза, огибавшего углы дома. А затем – уже совсем едва различимый звук, с которым ногти скребли по ткани. Это морщинистые и толстые бабулины руки ползли по одеялу…

Единым духом он выпалил про себя короткую молитву:

ПожалуйстаГосподисделайтакчтобыонанепроснуласьраньшемаминоговозвращения. ПрошуТебяГосподиАминь.

Затем сел к столу, доел печенье и допил шоколадный напиток «Несквик». Подумал, может, включить телевизор и посмотреть что-нибудь, но затем решил, что звук может разбудить бабулю и она начнет кричать. Кричать высоким, дребезжащим, пронзительным, требовательным голосом: «Р-У-У-У-Т! ЧА-Ю! Ч-А-А-АЮ! РУ-У-У-УТ!»

Джордж облизал шершавым языком пересохшие губы и мысленно приказал себе не быть слюнтяем. Она всего лишь больная, прикованная к постели старуха. Она просто не в состоянии встать и причинить ему вред. Да ей уже целых восемьдесят три, и она не умрет сегодня, нет, не умрет.

Джордж снова подошел к телефону и снял трубку.

– …в тот же день! А она и понятия не имела, что он женится, представляешь, Корри? Просто ненавижу этих дешевых интриганов, которые воображают, что всех на свете перехитрили! Вот я и говорю ей…

Джордж понял: Генриетта беседует со своей подругой Корой Симард. Генриетта висела на телефоне большую часть дня, примерно с часу до шести, и фоном для ее трескотни служили теледиалоги из бесконечных сериалов: сначала «Надежда Райана», затем «Жизнь дается одна», потом «Все мои дети», после него «А Земля продолжает вертеться», «В поисках завтра» и далее, в том же духе и без перерыва. А Кора Симард была одной из наиболее постоянных и преданных ее телефонных собеседниц. И говорили они буквально обо всем: 1) когда, где и кем устраивается очередная тапперуэровская вечеринка[45] и чем на ней будут угощать; 2) как много развелось нынче разных дешевых интриганов; 3) кто, что и кому сказал: 3а) в грейндже[46], 3б) на ежемесячной благотворительной церковной распродаже и 3в) в танцевальном зале «Бино».

– …что если я еще раз застану ее в таком виде, то, будьте уверены, выполню свой гражданский долг и позвоню в…