Команда скелетов

Когда у дедушки случился сердечный приступ и он умер, дяди и тети обменивались многочисленными письмами и телеграммами. Они не хотели отправлять мамочку в дом для престарелых. И она тоже туда не хотела. И все они знали – уж если бабуля упрется и чего-то не захочет, с места ее не свернуть. Бабуля хотела переехать к кому-то из своих детей и прожить там остаток своих дней. Но у всех у них были свои семьи, и никому не хотелось жить в одном доме с одряхлевшей и довольно капризной и противной старухой. У всех у них были семьи, у всех, кроме Рут.

Письма так и порхали из города в город и из штата в штат, и в конце концов мать Джорджа сдалась. Бросила работу и переехала в Мэн ухаживать за бабулей. Тем временем остальные дети скинулись и купили для бабули маленький домик на окраине Касл-Рока – цены на недвижимость там были низкие. К тому же они каждый месяц посылали маме чек, с тем чтобы «хватало» на содержание бабули и мальчиков.

«Иными словами, братья и сестры превратили меня в издольщицу…» Джордж помнил эти слова матери, но не совсем понимал, что они означают. Однако произносила их мать с горечью, словно они застревали в горле, точно кость. Джордж знал (Бадди сказал ему), что мать сдалась только потому, что все члены большой и разветвленной семьи были уверены – бабуле долго не протянуть. Слишком уж скверно обстояли у нее дела со здоровьем – и высокое давление, и никуда не годные анализы мочи, и ожирение, и какие-то шумы в сердце. И оставалось ей всего каких-нибудь месяцев восемь, в голос твердили тетя Фло, тетя Стефани и дядя Джордж (в честь которого назвали Джорджа), ну, от силы год. Однако прошло вот уже более пяти лет, и Джордж считал, что ожидание затянулось.

Да, бабуля оказалась куда как крепче и вовсе не спешила расставаться с жизнью. Словно медведица, впавшая в спячку и ожидающая… чего?

(ты лучше других умеешь обращаться с ней, Рут, знаешь, как заставить ее заткнуться)

Джордж направился к холодильнику проверить, где лежит специальная бессолевая еда для бабули, и вдруг остановился. Похолодел и замер. Что это? Откуда этот звук? Откуда доносится этот голос?

По спине и груди пробежали мурашки. Сунув руку под рубашку, он дотронулся до одного из сосков. Сосок затвердел и напоминал крохотный камешек, и он тут же убрал руку.

Дядя Джордж. Его крестный и тезка. Он работал в Нью-Йорке, в «Сперри-рэнд»[50]. Это был его голос. Как-то раз он приехал к ним в гости со всем семейством на Рождество. Два… нет, три года назад. И сказал:

«Чем старше она будет становиться, тем опаснее».

«Тише ты, Джордж! Мальчики где-то рядом».

Джордж стоял у холодильника, опустив ладонь на прохладную хромированную ручку, и вспоминал, вглядываясь в сгущающуюся тьму. Ведь Бадди тогда рядом не было. Бадди был на улице, потому что… Потому что побежал кататься с горки с ребятами, вот почему. Итак, Бадди был на улице, а он, Джордж, судорожно рылся в картонной коробке в поисках подходящих толстых носков, потому что тоже хотел пойти кататься с горки. И разве это его, Джорджа, вина, что в это время мама разговаривала с дядей Джорджем на кухне? Нет, он так не считал. Разве это его, Джорджа, вина, что Бог не сделал его глухим или – не стоит брать столь уж экстремальный случай – просто не надоумил этих двоих поговорить где-нибудь в другом месте? И этого Джордж тоже не думал. К тому же, как время от времени любила повторять мама (обычно она делала это, выпив стакан или два вина), порой Господь Бог вытворяет очень скверные шутки.

«Ну, ты поняла, что я имею в виду», – сказал дядя Джордж.

Его жена с тремя дочерьми в последний момент отправилась в Гейтс-Фоллз за рождественскими покупками, а потому дядя Джордж хватил, что называется, лишку (наверное, как тот пьяница, который угодил в тюрьму). Джордж пришел к такому выводу потому, что дядя выговаривал слова не слишком отчетливо.

«Ты же помнишь, что случилось с Франклином, когда он ее разозлил…»

«Замолчи, Джордж, иначе вылью оставшееся пиво в раковину!»

«Ладно, я понимаю, она не нарочно. Просто нервы сдали. А этот так называемый перитонит…»

«Молчи, Джордж!»

Наверное, подумал тогда Джордж, не один Господь Бог способен вытворять очень скверные шутки.

Пытаясь избавиться от этих неприятных воспоминаний, он заглянул в холодильник и нашел пакет с замороженной бабулиной едой. Телятина. С гарниром из фасоли. Предварительно разогреть духовку, сунуть туда пакет и нагревать в течение сорока минут при температуре 300 градусов. Все очень просто. Он вполне справится. А чай уже ждет на плите, на тот случай, если бабуля вдруг захочет пить. И он вполне может быстро приготовить и подать ей или чай, или телятину, если бабуля вдруг проснется и начнет орать и требовать. Чай, телятина, чего желаете? К вашим услугам! К тому же на доске записан телефон доктора Арлиндера – это уже на случай крайней необходимости. Так что полный порядок, все под контролем. Чего ему беспокоиться?