Команданте

Че немедленно добыл из кармана кисет с табаком и принялся обкуривать новую трубку. Так с ней в зубах и скошенными на чашечку глазами он и привел Васю под штабной навес.

Антонио вкратце сообщил, что происходит в столице и в департаментах, а также в соседних странах. Если в Перу можно было предположить некоторое брожение среди офицеров, то в Чили ко Фронту Народного Действия, состоявшему из социалистов и коммунистов присоединилась социал-демократическая партия.

Вася наморщил лоб – точно, левый переворот в Перу и Народное Единство в Чили.

– А как взаимодействие с Очкариком? – даже в кругу своих он предпочитал называть контрагентом по псевдонимам.

– Очкарик слегка подыгрывает нам, мы ему, как в Камири, – ответил Габриэль. – Все идет, как договорились.

– А у него есть выходы на офицеров в Перу? Своему-то они поверят быстрее.

Штабные переглянулись, Габриэль и Антонио быстро черкнули в блокноты.

– Уточним.

– И еще, abuelito, ты же знаком с этим доктором из Соцпартии Чили?

– Альенде?

– Ага, напиши ему письмо.

– О чем???

– О нашем опыте. О том, что надо вовлечь в коалицию и другие партии.

Гевара хмыкнул. Почесал затылок, еще раз довольно осмотрел новую трубку и согласился:

– Пожалуй. Только сейчас важнее создать в Чили канал поддержки.

Габриэль кратко доложил по городской сети – структура создана, ее наполняют людьми и набирают опыт. Привезенные «узи» все пойдут в города, группам Гильена и Маригеллы.

– Эта твоя немочка, – тыкнул в касика карандашом парагваец, – большая находка.

«Моя? С чего вдруг?» – удивился, но промолчал Вася.

– Очень организованная, отличная память, почти идеальная подпольщица. Мы перевели на нее почти всю сеть Тани.

– Ну и слава богу, – вот это было хорошо, Таня как руководитель сети явно не тянула. – А что, у вас только приятные новости, все хорошо, прекрасная маркиза? Так не бывает.

Так и не было – Баррьентос вовсю педалировал создание «мобильных отрядов по охране порядка», но изменил принцип комплектования. После установления «партизанской власти» общины где бойкотом, где кооперацией, а где и прямой силой вытеснили из района нелюбимых людьми чиновников, лавочников и крепко прижали зажиточных крестьян, составлявших с торговцами прослойку, как выразился Че, сельской буржуазии или рондас, как их называли местные. Индейцам стало полегче, но в партизанской зоне появились сильно недовольные, вот их-то и вербовали в отряды Баррьентоса.

Кое-где уже начались стычки с ними, «самооборону рондас» поддержали боевики Боливийской социалистической (вернее, национал-социалистической) фаланги, в некоторых местах мордобоем и пальбой в воздух не ограничилось, начались поджоги.

Основная нагрузка пока легла на Габриэля с Антонио, поскольку «идейный конфликт» в районе резко увеличивал возможности разведки противника, но каждый за штабным столом понимал, что рано или поздно придется вступить в бой. Обсуждение возможных мер затянулось надолго, пока Вася не пресек пошедшую по третьему кругу говорильню.

Глава 15 – Засада на живца с подстраховкой

Бесшумных засад, как известно, не бывает. Армейцы нет-нет да и лязгнут железом, полиция собачится между собой громким шепотом, парамилитарес придавленно ржут над дурацкими шутками, а контрразведка непременно что-нибудь роняет.

Потому-то и выбрал Искай с Габриэлем место прямо в самозастроенном пригороде Кочабамбы, где крики разносчиков, вопли хозяек и визг детей могли заглушить все, кроме реактивных самолетов, да только кто их тут видел.

Но все равно, второй день сидеть в маленьком доме, ничем не выдавая своего присутствия – занятие мало того что скучное, так еще и сложное. Тем более в компании десяти потеющих и сильно вооруженных мужиков, каждому из которых хочется есть, пить или наоборот, спать, сходить по бабам и совершить еще десятки прочих дел, мало совместимых с пребыванием в засаде.

Касик организовал наблюдение и смены, в свободное время заставлял разбирать и собирать оружие и тщательно, шаг за шагом, проговаривал со всеми предстоящие действия. Но по большей части ребята просто спали, используя выпавший шанс на всю катушку. Еду и воду доставили в дом заблаговременно, чтобы никто из соседей не обратил внимание на слишком большое количество провизии для четырех номинальных жильцов, до ветру ходили или днем в ведро или ночью во двор, а от любопытных соседей их защищала наклеенная на дверь бумажка с врачебной печатью «Дизентерия! Дом на карантине!».