Команданте Мамба

В течение следующих суток, мы ещё дважды натыкались на небольшие селения подданных бывшего Дарфурского султаната, захваченного египетскими войсками. Но, все их обходили, скрытно передвигаясь дальше. Огласка мне была не нужна, а фактор неожиданности – верный путь к победе малыми силами.

Но, как мы не старались, прокрасться незамеченными мимо, становившихся всё более многочисленными, селений, все-таки, попали на глаза, возвращающимся с полей, двум неграм.

Заметив нас, провороненные нашими разведчиками, они бросились бежать, но были быстро пойманы, и приведены ко мне. Нацепив на голову круглый кожаный шлем, с кожаными щитками, спускавшимися мне на плечи и спину, в кожаном лёгком доспехе, прикрывавшем мене грудь и живот, с устрашающим копьём в руках, я производил сильное впечатление, особенно, размалёванной разными красками, рожей.

Пойманные негры, народности макарака, среднего роста, хорошо сложенные, с сильными руками, одетые только в набедренные повязки, из простой серой ткани, стояли передо мной, не зная, как реагировать на происходящее.

Они не были трусами, но и повода показать свою храбрость, у них тоже не было. Рассмотрев, я приступил к допросу. Языка их народности я не знал, да, в принципе, хватало и жестов. Кроме того, я использовал несколько десятков слов и устойчивых выражений на арабском и нубийском языках, которым меня научил Луиш.

Способностей к языкам у меня, особо, не было, но здесь приходилось вертеться ужиком на сковородке, политой маслицем, и языки учить… Благо, словарный запас большинства негритянских диалектов был невелик.

Через полчаса картина была ясна. Впереди находилась большая деревня, в которой насчитывалось более сотни хижин, и в ней стоял небольшой гарнизон, в пятьдесят солдат-махдистов шейха Абдаллаха, подхватившего знамя газавата из рук, умершего в 1884 году от тифа, махди Муххамада Ахмада.

Сейчас мы шли по территории бывшего султаната Дарфур, ставшего египетской провинцией Экватория, управлявшейся Эмин-пашой, разгромленным суданскими махдистами ещё в 1883 году, но продолжающим бороться с восставшими, оставшимися у него силами египетских войск и донколанцев. Сейчас он был где-то, на самом юге бывшей провинции Египта.

Всего этого я не знал, кроме одного, что Аль-Максум был суданец, и должен был находиться либо в городе Ньяла, либо где-нибудь, поблизости от него. Мне нужны были винтовки и боеприпасы к ним. У моей сотни стрелков, по-прежнему, было семьдесят пять винтовок, когда мне нужно было ещё, как минимум, двадцать пять.

У этих суданских солдат, винтовки, наверняка, были. Кроме этого, мне нужно было продовольствие. Мясо мы могли добывать охотой, а вот овощей, фруктов и лепёшек, нам не хватало. А наши запасы, взятые из Баграма, опустели, уже наполовину.

До селения, в котором была зериба (бывший египетский опорный пункт, по совместительству выполнявший роль перевалочной станции для товаров и караванов), было полдня ходу, а с неграми надо было что-то делать. Самое простое – убить, а потом оставить трупы, на растерзание диким животным. С другой стороны, излишняя жестокость мне претила. Брать их с собой? Но, тогда бы пришлось их сагитировать идти с нами, либо, однозначно, убить, чтобы не разболтали о нас махдистам.

Поколебавшись, я приказал подрезать им сухожилия на ногах, чтобы они не смогли далеко уйти, и, тем более, бежать, и отправил их в противоположную сторону. Жестоко, но зато остались в живых. О том, что местное население при хорошем достатке, не голодало, и обладает железным здоровьем, я был не то, что, наслышан, а видел собственными глазами.

Оставив негров, я приказал увеличить темп. Через пару часов, разведчики доложили, что стали попадаться небольшие группки людей, а впереди виднелись, едва различимые на линии горизонта, хижины.

Было ещё светло, и я приказал спрятаться в зарослях травы и ждать, пока стемнеет. Сотни затаились среди травы, не выдавая себя движением. Лишь изредка, то один, то другой воин, соблазнённые движением добычи, наносили удар, чтобы прибить какое-нибудь мелкое, неосторожное животное, а потом съедали его сырым, нисколько при этом не переживая, что будут потом болеть животом.

Стемнело, и обе сотни, бесшумно поднявшись с земли, двинулись на захват селения. Нас не ждали. По причине безалаберности, легкомыслия, ну, и просто, не ожидали здесь никого из врагов. Солдаты спали в лучших хижинах. Лапали чёрных тёл… девок, и не только, конечно, лапали. Курили табак, и развлекались, кто как мог. Но, основная часть уже спала. Никаких патрулей, часовых, секретов, естественно, не было.

Деревня была захвачена, практически, без боя. Пара человек, во главе со своим курбан-баши, оказала минимальное сопротивление, украсив своими кишками копья первой сотни. Остальные смогли только глупо хлопать заспанными глазами, зыркая ими во все стороны, в свете костра.

Вот, только сейчас он оттягивал губу молодой женщине, а через минуту стоит передо мной, и трясётся от ужаса и непонимания происходящего, схваченный и стянутый с мягкого женского тела.

Всем им я задавал один вопрос: «Аль-Максума знаешь?»