Команданте Мамба

Всадники дёрнули поводьями, и бросились в атаку, очевидно, что это была разведка боем. Трясясь между двумя горбами верблюдов, они начали заряжать винтовки, и, белые облачка дыма, слетавшие с их ружей, указали на то, что они открыли огонь.

Чуть позже, долетел грохот выстрелов, и бой закипел. Получив команду, первые шеренги бросились вперёд, стремительно сокращая расстояние между нами и всадниками. Выстрелы ружей продолжали звучать, и некоторые падали, но, основная масса моих воинов неслась вперёд, не разбирая дороги.

Её поддержала сотня аспидов, стрельбой из луков. Раздались выстрелы и из общей массы наступающих. Несколько винтовок, с десятком патронов на каждую, я раздал тем, кто умел обращаться с огнестрельным оружием, мне не жалко.

Это повлияло на ход боя. Всадники закрутились на месте, получив два десятка стрел прямым попаданием, и, потеряв из-за этого одного всадника, свалившегося под копыта «корабля пустыни». Они тут же развернулись, и бросились под защиту своих копейщиков. В принципе, правильно, за спинами других как-то спокойнее, не то, что впереди.

Схватив барабан, я начал отбивать дробь, ещё более ожесточённой атаки. Мои добровольцы, услышав этот гул, взбодрились, и, с пеной у рта, набросились на копейщиков, захлёбываясь эмоциями ожесточения и ярости. Аспиды, догнав противников, бросили по два-три дротика навесом. Со стены раздались выстрелы, и белый дым опоясал дувал широкой полосой. Сражение шло своим чередом, но такой наглости от врагов я допустить не мог.

Пока мои «лучшие» воины схватились в рукопашную с копейщиками, их подлые соратники открыли огонь, прячась за стенами дувала…. нечестно, однако.

Бросив барабан, и, добежав до места, откуда можно было вести прицельный огонь, я остановил одного из воинов, положил ему винтовку на плечо, тщательно прицелился, и открыл огонь на поражение. Винчестер честно отработал все одиннадцать патронов, выкинув экстрактором последнюю гильзу, и показал виновато чёрную дырку отверстия ствола, с немым вопросом: А ГДЕ?

– Щас, – так же мысленно ответив ему, я запустил руку в патронную суму, и, нашарив в ней патроны, стал доставать их по одному, и кормить ненасытное нутро карабина.

Всадники, увидев, что копейщики несут слишком тяжёлые потери и отступают, готовясь убежать под прикрытия дувала и стрелков, кинулись в бой, выхватив сабли, и расталкивая верблюдами своих воинов.

Вскинув винтовку к плечу, и ещё ближе подобравшись к месту боя, я прицелился в первого из всадников, и, выждав, когда он отвлечется, пытаясь срубить голову одному из негров, выстрелил в него. Выстрел оказался удачным, и тот, завалившись назад, сполз по крупу животного на землю.

Второй, убитый мною всадник, сразу свалился наземь, где был затоптан сражающимися. Третий, упал, сначала вперёд, навалившись на удерживавший его первый горб верблюда, а потом, упал и с него, запутавшись ногой в стремени. Четвёртый, был всего лишь ранен. Схватившись за плечо, он крикнул что-то троице, следовавших за ним всадников, показывая на меня.

Дёрнув поводьями, вся троица, раскидав дерущихся перед ними, и, не разбирая пути, рванула ко мне, обнажив сабли. Свесившись справа и слева, приготовясь бить саблей на скаку, они через десяток секунд были уже передо мной, мешая друг другу.

Оставив винчестер, я выхватил саблю, и мгновенно встретил ею сильный удар сверху, одного из всадников. Сабля выдержала, спружинив, и издав сильный металлический вой. Удар следующего всадника, скачущего параллельно первому, я пропустил, успев только упасть на землю. Чиркнув кончиком по моей шее и спине, сабля глубоко рассекла мою кожу, располосовав её почти до поясницы, и кровь полилась сквозь рассечение.

Двинув мышцами спины, я понял, что рана болезненная, но не опасная, значит и нечего переживать. Зарастёт, как на собаке.

Третий всадник, не смог включиться в адскую карусель. Просто не подумал, что я смогу отбиться от двоих. Все трое, проскочив меня на полном ходу, теперь останавливали своих верблюдов, пытаясь быстро развернуться, чтобы довершить, так неудачно, ими начатое.

Но, что-то мне расхотелось участвовать в их невинных развлечениях. Моя сабля показала свою нежизнеспособность, в борьбе с всадниками с земли. Но, ведь ещё не сказал своего слова товарищ Маузер, к, сожалению, которого ещё не производили. Выживу, обязательно закажу себе, у фон Штуббе.

– Комиссар Мамба с пистолетом Маузера. А… Звучит?

Тогда, скажет своё слово сводный брат револьвера полковника Кольта, шестизарядный револьвер Вайтли. Недаром, америкосы придумали пословицу. «Бог создал людей разными, а полковник Кольт их всех уравнял!» К слову, Сэмюэль Кольт, никогда не был полковником, и, даже не служил, а вот, поди ж ты.

Вытащив револьвер, висевший на поясе, я произвёл четыре прицельных выстрела всадникам в спины. Одного пришлось просто добивать, чтобы не орал так громко, а то всех детей разбудит в городе. Обернувшись, после своей короткой индивидуальной схватки, я услышал долгожданные выстрелы, со стороны города. И были они не со стен города, а изнутри его. Сотня Ярого выполнила свою задачу.