Командарм Уборевич. Воспоминания друзей и соратников.

Командующим Кавказским фронтом был тогда М. Н. Тухачевский, членом Реввоенсовета - Г. К. Орджоникидзе. Перед войсками фронта стояла задача окончательно ликвидировать деникинскую армию.

9-я армия Уборевича шла от Новочеркасска на Новороссийск, а наша 8-я армия - правее ее - из района Ростов - Азов по побережью Азовского моря тоже к Новороссийску. В 8-ю армию входила и 9-я дивизия, которой командовал Н. В. Куйбышев, так как Солодухин по указанию Орджоникидзе был назначен особоуполномоченным по восстановлению железнодорожного транспорта на Кавказе. Я в то время командовал 25-й стрелковой бригадой.

Когда мы уже овладели Анапой - это было в конце марта 1920 года, - М. Н. Тухачевский приказал создать в 8-й армии ударную группу и направить ее прямо на Новороссийск. В группу вошли 16-я дивизия имени Киквидзе, 15-я Инзенская дивизия под командованием А. И. Седякина и вверенная мне 25-я бригада. Командование ударной группой было возложено на начальника 16-й дивизии Медведовского.

Подойдя к станице Крымской, расположенной недалеко от Новороссийска, мы увидели картину только что закончившегося боя. На улицах валялись перевёрнутые тачанки, подбитые пушки, мертвые лошади, рассеченные пополам трупы белых конников. Это дралась повстанческая кавалерийская дивизия Екимова, входившая в 9-ю армию.

К Медведовскому прискакал вестовой и передал приказание явиться к командарму Уборевичу в полевой штаб 9-й армии, разместившийся в доме станичного священника.

Вернувшись, Медведовский объявил, что мы перешли в состав 9-й Кубанской армии. Командарм Уборевич разрешил перед походом два часа отдохнуть.

Вскоре 15-я Инзенская и 16-я стрелковая дивизии завязали бой с отступавшим противником на шоссе Крымская - Новороссийск.

На подступах к Новороссийску нас ждало ожесточенное сопротивление врага. Деникинская артиллерия и пулеметы вели отчаянный огонь. Сюда были стянуты двенадцать белогвардейских бронепоездов. Им помогали с моря английский линкор «Император Индии» и французский крейсер «Вальдек Руссо».

Левее нас наступали 21-я и 33-я стрелковые дивизии под общим командованием Г. И. Овчинникова.

Оказалось, что под прикрытием огня бронепоездов и кораблей деникинцы эвакуируются из города. В страшном хаосе там грузились на английские и французские транспорты солдаты и буржуазия.

На рассвете 27 марта, сломив наконец сопротивление врага, первой ворвалась в город кавалерийская дивизия Екимова, а за ней, почти одновременно, войска Овчинникова и Медведовского. Уборевич снял со своей груди орден Красного Знамени и прикрепил его к гимнастерке Екимова.

В городе мы захватили до 100 орудий, 12 бронепоездов, много пулеметов, винтовок и боеприпасов, большие запасы английского обмундирования, сотни вагонов, 15 000 лошадей и 22 000 пленных.

Стало ясно, что участь Деникина на Северном Кавказе решена. Правда, мы тогда еще не предполагали, какую опасность представят для Советской Республики остатки его войск, переправившиеся в Крым. Но Дон и Кубань в основном были очищены от белогвардейцев.

А в это время начинал активные действия против Советской Республики Пилсудский, и Уборевичу было приказана сдать 9-ю армию М. И. Василенко, а самому снова принять 14-ю армию, прикрывавшую левый фланг польско-советского фронта. В распоряжение 14-й армии переводился по указанию Г. К. Орджоникидзе и П. А. Солодухин. Он приехал к нам, собрал знакомых ему по Северу П. А. Смирнова, Ф. И. Крючкова и военного инженера А. В. Адамовича, спросил:

- Здесь хотите остаться или поедете со мной к Уборевичу? Тот же вопрос задал он и мне.

Мы без колебаний согласились ехать на белопольский фронт. Собирались недолго. По распоряжению Василенко и председателя Краснодарского ревкома Яна Полуяна для командиров и политработников, добровольно отправлявшихся на Юга-Западный фронт, был сформирован эшелон в 15 вагонов, в него же погружен эскадрон кавалерии.

Позади нас остались тысячеверстные дороги, испепеленные в огненных ночах города и села, стоны раненых, мечущиеся то к нам, то от нас беженцы, осиротевшие, голодные, плачущие дети. И вот мы снова движемся на новую войну по забитым эшелонами путям. На вагонах призывы: «Смерть панам!», «Пилсудскому - одна могила с Деникиным!», «Руки прочь от Советской России». Везде пробки паровозы стоят без топлива. По пути проводим летучие митинги. Теплые встречи и проводы, напутственные пожелания победы над белополяками... Проехали Ростов-на-Дону, Таганрог, Харьков, Екатеринослав, Кременчуг...

Солнечным утром наш поезд остановился на станции Голта, где на колесах стоял штаб Уборевича.

Вместе с Солодухиным мы вошли в салон-вагон командарма. Иероним Петрович расцеловался с Солодухиным, тепло поздоровался со Смирновым, Крючковым, Адамовичем. Меня Петр Андрианович представил как однополчанина по боям с Деникиным.

- Тебе, Петр Андрианович, - сказал командарм, - предлагаю выбор: оставайся моим помощником или сколачивай на правом фланге сводную дивизию; две бригады уже готовы, а третью надо сформировать из разрозненных частей.