Командир и штурман

— Любезный мой соплаватель, — произнес Джеймс, подводя Стивена к бестропу-толстому тросу, натянутому параллельно грот-мачте дюймах в шести в сторону кормы, — позвольте вас заверить, что в глазах моряка это мачта, третья мачта. Очень скоро вы увидите, как к нему прикрепят косой грот в качестве триселя, а также прямую бизань, укрепленную на гике у нас над головой. Ни один моряк не примет нас за бриг.

— Что же, — отозвался Стивен, — должен вам поверить. Мистер Маршалл, прошу прощения за мои поспешные заключения.

— Вы могли бы высказывать и еще более поспешные заключения и все — таки не вывели бы меня из себя, — отвечал штурман, знавший о симпатии, которую испытывал к нему доктор, и высоко ее ценивший. — Похоже на то, что где-то на юге разыгралась нешуточная буря, — заметил он, кивнув в сторону моря.

Пологая зыбь шла от далекого африканского побережья, подъем и опускание линии горизонта обозначали длинные и одинаковые интервалы между валами. Стивен прекрасно представлял себе, как валы эти разбиваются о скалы каталонского побережья, накатывают на галечные отмели и отступают назад, действуя словно чудовищная терка.

— Надеюсь, что дождя не будет, — произнес доктор, который неоднократно замечал, как в начале осени после штиля появлялась зыбь, после чего поднимался зюйд-остовый ветер и с нависшего желтого неба на созревшие виноградные гроздья лились потоки теплого дождя, напоминая о поре уборки урожая.

— Парус на горизонте! — закричал впередсмотрящий. Оказалось, что это тартана средних размеров, глубоко осевшая в воду. Лавируя против восточного бриза, она, по-видимому, шла из Барселоны. И теперь находилась в двух румбах по их левой скуле.

— Нам повезло, что это не случилось два часа назад, — произнес Диллон. — Мистер Пуллингс, доложите капитану, что в двух румбах по нашей левой скуле виден незнакомый парусник. — Не успел он закончить фразу, как на мостик вышел Джек, все еще державший в руках перо. В его глазах появилось жесткое выражение.

— Будьте добры… — произнес он, протянув перо Стивену и, словно мальчишка, взвился на мачту.

На палубу высыпало множество матросов, они заканчивали утреннюю уборку и ставили паруса, незаметно меняя курс, чтобы отсечь тартану от суши. После того как доктор раз или два столкнулся с моряками, которые громко кричали ему в ухо: «С вашего позволения, сэр» или «Извиняюсь, сэр», он неторопливо направился в капитанскую каюту, сел на рундук Джека и принялся размышлять о природе человеческого сообщества — его реальности, его отличии от каждого из индивидов, составляющих его, о том, как поддерживать с ним связь.

— Ах, вы здесь, — сказал Джек, вернувшись. — Боюсь, это всего лишь захудалый «купец». Я надеялся на нечто лучшее.

— Рассчитываете захватить судно?

— Ну конечно, если только оно приблизится к нам. Я-то надеялся устроить драчку, как у нас говорят. Вы даже не представляете, как приходится ломать голову, — это вам не прописывать слабительное или делать кровопускание. Ревень да александрийский лист. Скажите, если нам ничто не помешает, мы с вами помузицируем нынче вечером?

— С превеликим удовольствием, — отозвался Стивен. Посмотрев на Джека, он представил себе, как будет тот выглядеть, когда погаснет его юношеский огонь: мрачный, скучный, властный, если не сказать — жестокий и замкнутый.

— Да… — отозвался Джек и замолчал, видимо не решаясь что-то добавить. Однако он ничего больше не сказал и минуту спустя вышел на мостик.

«Софи» быстро скользила по волнам, хотя добавочных парусов не было поставлено, и не проявляла намерения сблизиться с тартаной. Со стороны казалось, что это сноу, спешащее по своим коммерческим делам в Барселону. Через полчаса на «Софи» заметили, что на тартане четыре пушки, что экипаж ее немногочислен (даже кок участвовал в судовых работах) и что у судна какой-то неряшливый, неопределенный вид. Однако когда тартана решила лечь на новый галс, то шлюп мигом поднял стаксель, поставил брамсели и понесся вперед с удивительной скоростью. Это был такой сюрприз для тартаны, что на ней проворонили поворот и она продолжала оставаться на прежнем галсе, идя влево от шлюпа.

Когда до тартаны оставалось с полмили, мистер Дей (страсть как любивший наводить на кого-нибудь пушку) выстрелил так, что ядро упало перед самым форштевнем тартаны, которая тотчас же легла в дрейф, опустив рей. Подойдя к ней, Джек пригласил капитана судна подняться на борт шлюпа.

— Они очень извиняются, господин, но они не могут этого сделать. Если бы смогли, то с удовольствием подошли бы к вашему судну, но у их баркаса пробито дно, — объяснила довольно миловидная молодая женщина, очевидно «миссис Тартан» или что-то вроде того. — Во всяком случае, мы нейтральное судно из Рагузы и идем в балласте в Рагузу.

Маленький темнокожий человечек стал прыгать в шлюпке, днище которой действительно оказалось пробитым.

— Как называется тартана? — спросил Джек.

— «Пола», — отозвалась женщина.