Командир легендарного крейсера

Безотрадную картину увидел Руднев на корабле. Нормы артиллерийской стрельбы не выполнялись. Вспомогательные механизмы то и дело выходили из строя. Постановка на якорь и швартовка часто проходили с опозданием из-за неисправности механизмов. В общем, о чем бы ни докладывал смущенный старший офицер Рудневу, перелистывающему вахтенные журналы, все шло, как говорят, через пень-колоду. Дисциплина была не сознательной, а палочной, команды выполнялись с большими заминками.

Руднев долго сидел у себя в каюте, тщательно знакомясь с документами корабля: шканечным журналом, списками личного состава, характеристиками матросов и офицеров. Он приказал старшему офицеру выстроить команду. С мостика была хорошо видна верхняя палуба, походившая на встревоженный муравейник. Матросы в зимних бушлатах спешили изо всех люков на ют, образуя ровные черные четырехугольники подразделений. Боцманы неистово свистели в дудки сигнал: «Все наверх». Видел Руднев и то, что один из боцманов огрел линьком молодого матроса только за то, что тот последним выбежал на палубу.

Приняв перед строем рапорт дежурного офицера, Руднев представился экипажу и спросил, у кого имеются претензии. Таких не оказалось. Только что обиженный боцманом матрос тоже промолчал. Руднев понял, что команда забита и запугана.

«Адмирал Грейг», стоявший у стенки Кронштадтского порта, готовился к зимовке. Ввиду позднего возвращения из летней кампании здесь еще не успели приготовить машины и механизмы к 3–4 месяцам зимы, а ноябрьские морозы уже оковали корабль прочной кромкой льда.

Еще несколько дней — и корабль опустеет, только полосатая будка на причале у трапа с фигурой дневального, запахнутого в тулуп и с винтовкой в руках, да тоненькая струйка дыма из кормовой трубы будут единственными признаками судовой жизни. Весь личный состав съедет на берег, во флотский экипаж, к которому приписан корабль. Оттуда производятся назначения несущих караульную службу, а остальные должны проходить обучение по программе зимней подготовки. Это было время, когда на Балтийском флоте существовало мнение, что флот, запертый льдами Финского залива, не может участвовать в боевых действиях, поэтому даже артиллерийские и минные боезапасы сдавались на хранение в портовые склады, а механизмы подлежали консервации.

Руднев за короткий срок успел подробно ознакомиться не только с командой, но и с состоянием главных и вспомогательных машин, определить объем зимних ремонтных работ.

Начал он свою деятельность на корабле с отмены телесных наказаний. Приказ был недружелюбно встречен большинством офицеров, однако возражать командиру никто не решился. Но были и такие офицеры, которые встретили приказ с одобрением. Они повторяли слова командира: «Экипаж корабля — это одна дружная семья, которой родина — мать. Хороший начальник должен непрерывно изучать слабые и сильные стороны своих подчиненных — матросов и офицеров. В этом залог успеха в бою».

Не прошло мимо внимания Руднева и питание команды. И здесь он нашел существенные недостатки: пища готовилась небрежно, невкусно, не говоря уже о недостаточном рационе. Руднев строго побеседовал на этот счет с коками, а ревизора и старшего офицера строго предупредил, приказав каждый раз давать ему пищу на пробу.

Матросы «Адмирала Грейга» находились на берегу в 15-м флотском экипаже, а Руднев и офицеры жили с семьями в так называемых офицерских флигелях на Екатерининской улице.

В свободное время Руднев уделял много внимания и времени воспитанию пятилетнего сына. Рассказы о море сменялись увлекательными играми. Несмотря на внешнюю суровость Руднева, дети быстро угадывали его природную доброту и простодушие.

Зимними вечерами Руднев учил маленького Колю и своей любимой игре в шахматы, которой серьезно увлекался, причем редко терпел поражение даже от опытных противников.

Зимой в экипаже идет большая работа по теоретической и строевой подготовке личного состава. В учебных отрядах и школах готовят матросов по специальностям. Перед принятием присяги и вступлением на действительную службу молодые матросы зачисляются в отряды новобранцев при флотских экипажах, где в течение зимы проходят строевую подготовку, изучают стрелковое оружие. Но самым тяжелым, подчас невыносимым, считалось прохождение не значащихся в учебных программах «дисциплин»: выправки, расторопности, той особой «лихости», которая присуща морякам. Ни один новобранец, служивший в императорском флоте, не уходил из отряда, не испытав на себе увесистых кулаков офицеров, боцманов, унтер-офицеров.

Вскоре в экипаже и даже среди матросов других кораблей Руднев приобрел широкую известность как справедливый, заботливый, хотя и строгий командир.

Однажды матрос-вестовой принес из дома Руднева увесистый чемодан книг. Так было положено начало судовой библиотеке для матросов броненосца.