Командир Марсо

— Пойми, — сказал ему Гарнье, — с тобой поступают строго ради твоей же пользы. Мы доверяем тебе и даем возможность снова расти… Прими на себя командование одним из батальонов и постарайся зарекомендовать себя на этом посту с самой лучшей стороны…

Но Ролан по-прежнему упорно отказывался брать на себя руководство батальоном. Он охотно соглашался участвовать в совещаниях штаба сектора, но только не в должности командира части. Ему хотелось сохранить за собой свободу действий в боевых операциях и не нести никаких обязанностей, связанных с положением командира. Он отклонял настойчивые предложения товарищей и просил дать ему время на размышление…

На следующий день на заседании военного комитета Ролан вел себя все так же безрассудно, и Марсо, возвращаясь с ним обратно, хорошо понимал, что битва далеко еще не выиграна. Однако Марсо считал необходимым в интересах успешной борьбы с врагом любой ценой завоевать дружбу и доверие этого упрямого, неорганизованного, но искреннего и честного человека, а главное — талантливого командира.

И вот всего несколько минут назад они чуть-чуть не поссорились. Доехав до перекрестка, Марсо хотел свернуть на узкую проселочную дорогу, более длинную и не очень удобную, но зато более безопасную.

— Только прямо! — крикнул ему Ролан.

— Там гудронированное шоссе…

— Эта дорога короче и лучше.

— Можно наскочить на засаду.

— А ты что, трусишь?

Марсо пожал плечами и поехал по указанному Роланом направлению. Он не раскаивается в этом, так как Ролан, упорно молчавший всю обратную дорогу, теперь заметно оживился:

— Скорее… замедли… ускорь…

Еще десять минут, и они будут в лесу, вблизи лагеря, на знакомых дорогах, где почувствуют себя в безопасности… Марсо, следя за слабым лучом света, несущимся впереди машины, нажимает на педаль.

— Замедли… ускорь… Стоп!

Слишком поздно! Оба они одновременно заметили: угол дома, поперек дороги — повозка… Скрежет тормозов, толчок… Шины скользят, и машина останавливается в трех метрах от препятствия… Сидевший позади Рамирес успевает выпрыгнуть.

В одно мгновение Марсо оценил обстановку. К левой дверце машины, с его стороны, подходит человек. У дверцы справа — два солдата «мобильной гвардии»… Может быть, удастся выпутаться… Пожалуй, нет — тут и дарнановцы…

Решающий момент. Марсо раздумывает меньше секунды. Что предпринять? Извлечь спрятанный в куртке револьвер? Дарнановец слева, конечно, заметит его жест и предупредит попытку достать оружие. Ну что же, тогда жизнь за жизнь… Марсо незаметно берет правой рукой лежащую на сиденье гранату и срывает с нее кольцо…

— Руки вверх! — орет дарнановец.

Ролана уже стащили с места, солдаты его обыскивают. Марсо чувствует на лбу холодный пот. С поднятыми руками он выходит из машины. Перед ним дарнановец с наведенным на него автоматом…

— Ближе!

Марсо становится в полосу света. Взгляд его страшен.

— Смотри! Мне конец, тебе тоже…

Дарнановец видит: в правой руке Марсо — готовая взорваться граната, в левой — кольцо… С глухим стуком он взводит курок автомата…

«Какой я идиот, — мелькает в голове у Марсо, — зачем только его пугнул! У него автомат системы "томсон"… Даже не был взведен курок… Теперь он выстрелит первым, перережет меня пополам…»

Дарнановец медленно пятится к углу дома… Марсо боится на него смотреть. Еще только два шага, и дарнановец, прежде чем спрятаться за углом, откроет огонь… Наверняка, безусловно… Но Марсо действует проворнее, чем его противник. Стремительным движением он опускает руку, швыряет гранату и с криком: «Гранатами! Бей их!» — отскакивает назад.

Взрыв. Паника. Из-под машины трещит автомат. Это действует Рамирес.

— Спасайтесь! — кричит Марсо.

Три товарища выбегают из полосы света и кубарем скатываются в овраг, справа от дороги. Они мчатся к лугам. Летят, как на крыльях.

Наверху, на дороге, дарнановцы и солдаты, придя в себя, стреляют во все стороны. Наугад, в темноту ночи…

VII

Пленница уснула.

Когда без дальних разговоров ее привели на гауптвахту батальона, ей показалось, что она попала в какое-то стойло. Это был почти треугольный чулан не больше четырех шагов в длину. Даже в самом широком месте, протянув руки, можно было коснуться стен: слева — слегка вогнутой скалы, справа — дощатой перегородки, скрепленной тремя поперечными балками. Низкая дверца открывалась внутрь чулана.

Нагнувшись, чтобы не удариться о свод, молодая женщина перешагнула через порог, но, очутившись сразу в темноте, невольно остановилась в нерешительности. Однако, заметив расстроенные лица сопровождавших ее бойцов, она заставила себя улыбнуться. Когда захлопнулась дверь и звякнул наружный засов, она принялась исследовать помещение. Оказалось, что здесь можно держаться прямо. Через маленькое решетчатое отверстие вверху перегородки проникали слабые лучи заходящего солнца. Дневной свет пробивался также сквозь щели в досках: полоски света падали на охапку папоротника, брошенную в углублении скалы. В углу стоял ящик, который мог одновременно служить и столом, и скамейкой.