Командир особого взвода

– Это за что же? – из вежливости поинтересовался Нефедов, оглядываясь вокруг. У моста не было почти никого – только стояла наспех сколоченная будка, в которой часовой что-то говорил в трубку полевого телефона. Рядом приткнулся пятнистый грузовик – по виду трофейный «цундапп», в кузове которого сидели трое или четверо бойцов. Внезапно раздался грохот танкового двигателя, и Степан увидел, как из проулка выкатилась пыльная «тридцатьчетверка». Из башенного люка высовывался голый по пояс молодой парень в сбитом на затылок шлемофоне. Танк промчался по улочке и сгинул где-то в путанице дворов.

– Ребята Полубоярова от безделья мучаются, – майор проводил танк взглядом, снова повернулся к Нефедову. – За что причитается, спрашиваешь? Помнишь Кенигсберг? Если бы не ты и твой взвод… не знаю, что бы с нами было. Нас же тогда в западном форте зажали. А когда вы там… ну, короче, спасибо.

Степан Нефедов равнодушно кивнул. Ему уже не раз приходилось выслушивать такие благодарности, и всякий раз они не затрагивали ничего в душе. Охотники делали свою работу. И эта работа отбирала их жизни. Нефедов вспомнил Кенигсберг, и крепостной двор, забросанный скрюченным железом, и пистолет, который у него из руки молча, но безжалостно-железными пальцами выкручивал Ласс.

Вспомнил, поморщился и забыл снова.

Майор неловко похмыкал, вынул из кармана галифе жестяной портсигар.

– Кури, старшина. Будешь? Немецкие, правда. Дрянь редкая, да больше нету ничего, «Казбек» кончился.

– Не откажусь. Сами на бобах пятый день.

Степан чиркнул зажигалкой, затянулся и аж поперхнулся до слез от страшного «горлодера», как прозвали здесь трофейные сигареты.

– Ну и хреновина! – просипел он. – Дедовская махра, фабрика Вятка от бани третья грядка, и та полегче будет! Тьфу, погань! Как ты их куришь, майор!?

И тут, глядя друг на друга, они расхохотались. Стояли на берегу реки и смеялись – старшина, втаптывая сигарету ногой в песок, и майор, уперев руки в бока. Шофер, закемаривший прямо в «виллисе», проснулся на мгновение, глянул на них и снова натянул пилотку на нос. Отсмеялись – прежняя неловкость прошла, и майор уже без стеснения ткнул старшину кулаком в плечо, чуть повыше нашивки с крестом и звездой.

– Ну что, Нефедов, отобедаешь, чем бог послал, с нами переслал?

Степан коротко подумал.

– Нет, – сказал он серьезно, и всю веселость с лица майора тоже как ветром сдуло, – нам бы скорее эту вашу кралю обратно доставить.

– Да какая она краля? – ухмыльнулся краем губ майор. – Обычная девчонка, совсем маленькая еще. Как только жива осталась, непонятно…

– Вот-вот, – медленно отозвался старшина.

– Ясно. Дело есть дело, значит. Ну, тогда пойдем, старшина.

На середине моста Нефедов остановился, подставил лицо холодному ветру. Ласс стоял рядом, смотрел вперед не мигая. У текучей воды альв чувствовал себя неуютно.

– Эх, хорошо… Сейчас бы на рыбалку.

– В Эльбе-то? – покрутил головой Стаднюк. – Ну-ну.

Река и впрямь несла по течению всякую дрянь. Какие-то горелые бревна, доски, деревянные обломки. Вода была мутной, грязная пена плавала поверху.

– Да-а… Тут удочку только закинь, можно танк выловить. А мне бы лучше карася килограмма на два.

– Ну ты хватил! Все, пришли.

Союзников было двое, и оба – простые солдаты, как отметил Нефедов. Чужая форма, чужие каски, чужие карабины «Гаранд». Все чужое. А лица обыкновенные, веселые. Переодень такого мужика в нашу шинель, и не отличишь от Васи с Рязанщины.

– Странно. А где офицер ихний? – нахмурился Стаднюк. – Предупреждали же, что будем.

Он поискал офицера взглядом и вдруг огорченно охнул.

– Елкина мать! Переводчика-то я и забыл! А сам двух слов по-английски связать не смогу. Эй, хэлло! – помахал он рукой солдатам.

Те переглянулись, засмеялись. Один, низкий и чернявый, жующий окурок дешевой сигары, ткнул пальцем в Нефедова. Небрежно бросил своему напарнику:

– Hey, Jack! Just look at this guy… What a mug, huh? I bet he doesn’t know from nothing about his own language…

Второй, здоровенный рыжеволосый детина с веснушчатым лицом, согласился:

– Yeah, – потом глянул на Ласса, – but next to him… Keep your eyes peeled with that one.

Капитан промолчал, не понимая, на что солдаты заржали еще громче. Нефедов улыбнулся невесело, показав стальную коронку. Неторопливо ответил:

– If I judged everybody I saw by appearance, I’d kick the bucket long ago. Got that, kiddo? So who’s in charge here?[27]

Сигара вывалилась изо рта у чернявого и зашипела в сыром песке. Веснушчатый разинул рот, тут же захлопнул его, попытался что-то сказать, но выдавил только неопределенный тонкий звук. Было с чего. Старшина не просто ответил по-английски – мастерски, с издевкой передал тягучий южный выговор чернявого солдата, пробубнил, будто страдая застарелым насморком. Стаднюк тоже взглянул удивленно, промолчал, глубже сунул большие пальцы за ремень.

– Да… конечно… – чернявый растерянно застегнул пуговицу под горлом, – я сейчас сообщу… Фрэнк! Ну, дубина, чего ты встал? Беги, разбуди капитана!

Рыжий детина послушно затопал к фургону, стоящему поодаль.

– Ты чего ему сказал? – поинтересовался майор.