Командир Разведгруппы. За линией фронта

«Как и основной костяк нашей группы, капитан Сечанский был десантирован по заданию Украинского штаба партизанского движения, и мы чувствовали себя если не совсем земляками, то однокашниками во всяком случае.

По сообщению связной капитана, их разведка нарвалась на фашистскую засаду в доме предателя-лесника. Многие погибли, а раненого Сашу Несонова – того, что десантировался вместе с Сечанским, – захватили каратели.

Здесь самое время сказать, что незадолго до Нового года возле скинцовского костела подошел ко мне и капитану Путилову невысокий парень.

– Я из Топольчан, – сказал он, волнуясь. – Хочу помогать вам бить фашистов.

– Кто же ты будешь? Как тебя зовут? Откуда ты и кто тебя направил к нам? – поинтересовались мы, осыпая его вопросами.

– Ян Млинек. Отец – надзиратель в топольчанской тюрьме. Но это не важно. Он тоже ненавидит «швабов».

Мы побеседовали и договорились о следующем:

Ян через отца устраивается в ту же тюрьму на любую черную работу – истопником или дворником. Ведь и там нужен свой глаз, свои уши…

Так и было сделано.

И вот теперь, имея в виду как раз топольчанского «Метелика»(«Мотылёк») (такую конспиративную кличку получил у нас Ян Млинек), я обещал ребятам Сечанского попытаться помочь. Лишь только сказал всё это связному, как в комнату заглянул мой всегда улыбчивый адъютант Коля Трундаев:

– Товарищ майор, к вам гость…

Смотрю, из-за спины Николая выглядывает смущенный Ян. Не знал я тогда, что и делать: то ли радоваться – на ловца и зверь бежит, то ли сердиться…

Ведь Яну строго-настрого из конспиративных соображений было запрещено отлучаться из города и тем более появляться в расположении базы партизан. Его могла опознать гестаповская агентура».

Это было, разумеется, рискованное действо агента, но никогда опасность не преодолевается без риска. Как говорится: не отважится человек на риск – не увидит счастья, а отважится и останется живым – встретит его, положенное ему счастье, непременно.

Авиакатастрофа и пленники

Дело в том, что агент «Метелик» принес срочную и важную информацию. Он рассказал, что уже несколько суток в топольчанской тюрьме гитлеровцы пытают русского по имени Саша. Парень мужественно переносит побои и издевательства немцев. Он упорно молчит. А ночью привезли свеженького пленника, по его словам, молодого парня – советского лётчика.

– Он весь переломан гестаповскими волчарами, на теле рваные, причем свежие раны и многочисленные ссадины. Его тоже будут наверняка пытать, – будучи добрым и чувствительным по природе человеком, чуть ли не со слезами на глазах обрисовывал обстановку с двумя пленными советскими гражданами Ян Млинек.

Зорич заметил:

– Надо, «Метелик», помочь нашим парням в освобождении. Подумай хорошо, как и кого мы сможем задействовать по облегчению сначала режима их пребывания в тюрьме? А потом, сам понимаешь…

Он не успел ещё договорить фразу, как Ян смело продолжил её, – по выводу их из гестаповской неволи! Побега! Выкрасть их надо!

– Правильно мыслишь – в счастье не следует быть чрезмерно самоуверенным, а в беде не надо терять уверенность, – всё же продолжил мысль майор Зорич. – Большое и важное дело делается спокойно при наличии хорошей продуманности очередных шагов. Прежде чем идти, каждый человек просчитывает свои шаги по выбранному пути – тротуару, тропинке, болоту…