Командир штрафной роты

День Победы отметили в госпитале, как полагается. Был хороший обед, нам выделили спирта, да еще мы сами достали водки, вина. Некоторые плакали. Не верили, что остались живы. Кто имел пистолеты, устроили вечером салют. Все крепко выпили. Один лейтенант засадил пулю в окно третьего этажа. Дежурный врач отобрал, у кого успел, оружие, обещал написать рапорт. Но все обошлось… Победа ведь!

После выписки нас, целый вагон офицеров, отправили в Белую Церковь. Наверное, слишком много победителей скопилось за границей. До марта 1946 года я служил в Киевском военном округе командиром взвода в пехотном полку. Там получил один за другим три своих ордена. «Красную Звезду» — за снайперские успехи. А как еще назвать? За то, что без малого четыре десятка фрицев перебил? Второй орден Отечественной войны второй степени — за Карпаты, третий орден, тоже Отечественной войны второй степени, — за штрафную роту. Спасибо майору Малышкину. Медаль «За боевые заслуги» получил аж в 1963 году. Еще пара-тройка представлений на награды так и затерялись в штабах. Бог с ними! Не за ордена воюем — так говорили мы тогда.

Я рвался домой. Соскучился по родным. В марте 1946 года меня, как получившего три тяжелых ранения, демобилизовали. Многие офицеры завидовали. Им предстояло служить, а отпуска давали очень редко.

Вернулся в родное село. Неделю гуляли, праздновали встречу. Трое нас из семьи ушли на войну: отец, старший брат Федор и я. Вернулись все, хотя никто в тылу не околачивался. Повезло нашей маме, как мало кому в селе. Вернулись оба сына и муж. Израненные, но живые. Многие мои родственники погибли, пропали без вести. Мужиков в селе заметно поубавилось.

Специальности я, считай, не имел. Мальчишкой ушел на фронт. Получилось так, что меня сразу приметил директор школы, пригласил на работу, и я шесть лет, до 1952 года, работал в своей сельской школе военруком и учителем физкультуры. В 1948 году женился. В 1949-м и январе 1951 года родились два сына: Володя и Слава. А в марте 1952 года меня снова забрали на военную службу. Отправили аж на край света, на Дальний Восток, в город Советская Гавань, или, как мы ее называли, Совгавань. Вскоре ко мне приехала жена Лиза со старшим сыном Володей. Младшего оставила у дедов в Челябинске.

Втроем объехали весь Дальний Восток, жили в вагонах, бараках, даже юртах. Воинская часть строила железные дороги, в том числе Трансмонгольскую железнодорожную магистраль, за что я получил Почетную грамоту от главы Монгольской Республики Цеденбала с его личной подписью.

В 1957 году был направлен в Сталинград. Где в составе воинских частей восстанавливал город, строил Сталинградскую ГЭС, которую позже назовут Волжской. Почти каждый год после окончания строительства ГЭС выезжал на уборку урожая, на целину. Командировки были долгие, по 3-4 месяца.

В 1970 году был демобилизован из рядов Советской Армии в должности командира автомобильной роты. Перед демобилизацией получил майора. Высоко меня не двигали, образование 7 классов, война, да офицерские курсы. Учиться дальше уже поздно было. Семья, дети.

Встречался ли со своими друзьями-фронтовиками? Редко и случайно. Года до 1965-го или 1970-го Дни Победы вообще не отмечались. Поздравит командир части ветеранов, и все дела. Говорят, Хрущев не хотел широко отмечать День Победы, чтобы не «травмировать» наших друзей и союзников из ГДР. Может, и другие причины были. Не знаю. А потом неожиданно про нас вспомнили. Во всех селах, даже самых маленьких, построили памятники с фамилиями погибших фронтовиков. Правильное дело. Стали устраивать встречи, дарили на Девятое мая именные часы, радиоприемники.

А первым, о ком я узнал из своих однополчан, был Иван Сочка, с кем вместе воевали в Карпатах. На Дальнем Востоке в моем взводе оказался по призыву паренек Гриша Сочка. Я его расспросил, оказалось, что это его дядя. Вернулся домой живой, с наградами. Женился, имеет детей. Я послал ему письмо, Иван мне ответил. Договаривались встретиться, какое-то время переписывались. Потом меня перевели в Монголию, и переписка наша прекратилась.

В конце пятидесятых годов встретил случайно в Сызрани Прокофия Байду. Мы с женой и сыновьями сидели на вокзале, ждали поезд до Инзы. Ехали в отпуск к родне, в село. Вдруг подходит ко мне здоровенный дядя. Сразу узнали друг друга. Кинулись обниматься, я познакомил его с семьей, пошли отмечать встречу. Отмечали целый день. Мы пропустили несколько поездов и уехали в Инзу только ночью. Прокофий тоже имел семью, жил на небольшой станции, мимо которой проезжал поезд из Сталинграда на Сызрань. Чуть не утащил к себе в гости. Но куда нам с кучей вещей да с детьми? Договорились, что приеду в гости в другой раз.

Прокофий рассказал, что лежал в госпитале вместе со старшиной-танкистом Василием Лыковым. Тому ампутировали ногу пониже колена. Сильно он не горевал. Очень уж ему опять не хотелось садиться в танк. «Меня в последний день бы убили», — так, смеясь, говорил Василий. Мол, без ноги не пропаду, зато живой.