Командир. Трилогия

   Вступивших в панамские окраины морпехов и стрельцов ожидали сюрпризы, в виде многочисленных, перегородивших все улицы и проулки, по которым можно было попасть в Панаму, баррикад из мешков с песком, землей, камнями и мукой либо плетеных корзин заполненных грунтом и заваленных камнями. За этими импровизированными укреплениями поблескивали бронзой стволы пушек и высовывались стволы мушкетов, поблескивали металл кирас с морионами. Опрошенные пленные уточнили, что за каждой их баррикад установлено от двух до восьми бронзовых пушек и в их прикрытии, за бруствером, находится от пятидесяти до полутора сотен человек. Однако штурмовать надо, тем более что обошедшая город полутысяча эрзац-драгун, сообщила по радио об успешном обходе и перекрытии путей бегства ценностей их Панамы. Подтянув артиллерию, сосредоточив её на двух выбранных основных направлениях, отправив одну батарею трехфунтовок в сопровождении сотни морских пехотинцев на мыс, для перекрытия выхода из гавани и дождавшись начала отлива, Полухин дал команду на штурм. Заговорили 'единороги'. Восьми фунтовые ядра разламывали, разбивали баррикады, картечь трех фунтовых окатывая чугунным градом защитников укреплений, раз, за разом собирая с них 'дань' за право находится на этой баррикадой, их жизнями. Паллиативные городские укрепления продержались под ядрами порядка пятнадцати минут, потом целей для чугунных шаров не осталось, так же как в некого стало стрелять и картечью. Часть защитников погибла, часть бежала вглубь города. И в город вошли ушкуйники. Привычно разбившись на штурмовые десятки, в которых поделились на боевые двойки и тройки, морпехи, после нежного броска или заката в дом гранаты, с максимально укороченным фитилем, и двух выстрелов из пищали, влетали в дом и приступали к его зачистки. В ходе проверки жилья и иных строений не жалея, при необходимости, запаса гранат, которые привычно закатывали в комнату и после взрыва врывались в неё. В это время другие отряды, при поддержке артиллерии быстро продвигались к центру и к порту. Попытки защитников города остановить продвижения, безжалостно пресекалось картечным огнем по испанскому строю. После чего стрелки добивали выживших, и отряд двигался дальше. Третьи подразделения, по параллельным переулкам и проулкам, вышли в тыл защитникам баррикад на второстепенных направлениях и совместной атакой с тыла и фронта, уничтожили эти препятствия для вхождения в город захватчиков. После чего, остальную часть города прошли почти без боестолкновений, и вышли на противоположную окраину Панамы. Столь быстрое падение боеспособности городского ополчения и солдат гарнизона, объяснилось просто. Пришли известия о том, что пираты обошли город и перерезали все дороги, ведущие из него, перехватили при этом всех беженцев, то есть семьи ополченцев, выезд которых они и прикрывали. Второе известие, повлиявшее на защитников, стала весть о захвате здания кабильдо и пленении в полном составе городской администрации, что полностью лишило испанцев их руководство. И сработал европейский стереотип, столица захвачена, руководство тоже, мы проиграли, нужно прекращать сопротивление.

   Через полтора часа все было закончено и защитников города и его жителей начали сгонять в местный собор, куда уже поместили городского алькальда дона Франсиско де Баррионуэво с его рехидорами-советниками и остальной административно-управленческой братией местного кабильдо, захваченных в центре в здании кабильдо. Плененному городскому алькальду и другим членам и чиновникам местного городского совета, без проволочек предложили выплатить за город, порт, жителей и часть их имущества выкуп в 1 000 000 песо серебром.

   Захват порта, с его складами, мастерскими и пирсами, так же не нанес нападавшим невосполнимых потер, с полдесятка раненых и не одного убитого. Зато на рейде порта оказался, стоящий на якоре галеон, по словам пленных, пришедший вчера в порт, с грузом королевского серебра и драгоценностями богатых торговцев Перу, перевозящих ценности в метрополию. Покинуть гавань галеон не мог из-за сильного отлива, на этом побережье, вода в море во время прилива бывает то очень высокой, а то, во время отлива, очень низкой, подобное наблюдается в каналах Англии. Во время прилива гавань так глубока, что в нее свободно могут войти галеоны любой осадки, а при отливе море отходит от города на целую морскую милю, при этом дно бухты илистое. Вот и застрял корабль с богатым грузом на рейде порта. Пробовавший покинут бухту на небольшой одномачтовой барке торговец жемчугом и владелец бригады собирателей этих раковин, был удачно обстрелян с мыса, прикрывающего бухту от моря, из полевых трехфунтовых 'единорогов'. Получив с полдюжины хоть и не больших, но все-таки ядер в борт своего не большого суденышка, он не стал дальше рисковать, а отделавшись одной пробоиной и проломленным фальшбортом, повернул назад в гавань.