Командировка

Ни слова не говоря, Роджер затушил бычок и полез обратно. Ваня оказался в одиночестве. Сигаретный дым, весьма противный после долгой завязки, внезапно вызвал дежавю советского периода – в голове почему-то закружились официозные заклинания на русском языке «свято выполнить интернациональный долг». Хотя «свято» пожалуй не из той оперы. Из присяги это на верность Вооруженным Силам Советского Союза. Нет Союза, нету и верности ему – давным-давно кончилась в виду исчезновения объекта обожания. А интернациональный долг… Какой, в задницу, еще долг. Никто никому ничего не должен – сам согласился. Вот Ирак воюем, за свободу вроде. Только иракцев спросить забыли, этим-то точно нужна эта свобода, как собаке пятая лапа… Или как афганцам социалистический строй. Римляне мы. Нагнали легионов усмирять дерзящих Сенату и Цезарю. Опять же патриции в волнении, а плебеи в гневе за Септембер-Иллэвэн. Хотя к Ираку 11-е Сентября не клеится, но индульгенцию вроде дает. Ладно, ну их, эти философии – спать надо. Ванька забрался в палатку, твердо решив заснуть. Вместо дрянных мыслей он будет просто считать звездочки на воображаемом черном небе. Старый полицейский прием сработал, и уже через минуту пришел сон.

Утро началось классически по-военному. Репродуктор отгорнил побудку, личный состав побежал делать зарядку. Бежать с личным составом совсем не хотелось. Пользуясь всеобщей занятостью укреплением собственных организмов, Ваня схватил туалетные принадлежности и поспешил в умывальник. Вода оказалась ломяще холодной, а ведь вчера после обеда была противно горячей. Эх, невозможно впрок выбриться. Хотя зарости щетиной на войне не самое страшное, но все равно неприятно. Зубы то почистить возможность точно будет – воды припасли достаточно.

Вернувшись к палатке Ваня застал Шрека за удивительным занятием – тот понаставил из камешков пирамидки и пулял по ним из здоровенной самодельной рогатки. Причем относился он к этому занятию не по-детски серьезно, да и рогатка была сделана весьма добротно. Конечно где-то в глубине каждого мужика сидит все тот же шалопай из детства, но у Шрека этот шалопай похоже сидел на самом мелководье его души. Ванькино появление совершенно не смутило сержанта Бойла. Тот мастерски снес последнюю пирамидку и услужливо протянул рогатку эксперту, с намеком не желаете ли развлечься. Айван развлечься пожелал и развлекался минут десять, пока Шрек ходил умываться. Потом свежевыбритый и блестящий чистотой майор-сержант опять застроил подчиненных, правда застроил весьма вольно – просто собрал в кучу. Одеты были кто как, кто вообще в майке или с голым торсом. Коротко дал последние инструкции и приказал сразу после завтрака собирать палатки и паковать рюкзаки. Затем сходил к начальству – ему предстояло взять машину и вместе с Айваном съездить в Муфахазат Хавалли (дальний район Кувейта), домой к Муфлиху. Рядом замелькал Роджер, своим жалобным взглядом просясь с ними. Однако Шрек его не взял, перед выходом конвоя всякий выезд за пределы части строго контролировался. Вторым военным с ними поехал какой-то капитан, видать специально приставленный как надзиратель. По коллективному заключению завтрак решили пропустить. У Вани оставалась пара сотен кувейтских динаров (больше 600$), а на такие деньги был соблазн хорошо откушать в каком-нибудь приличном ресторане, насладиться на прощание арабской экзотикой.

Однако мечтам о ресторане сбыться не удалось – дома у Муфлиха был накрыт роскошный стол в самом классическом местном варианте. Низкий резной столик черного дерева и подушки вокруг. Центральное блюдо это курица с рисом. Напоминает плов, но не плов – рис с юшкой, а кушают такое «зачерпывая» его кусочками хлеба-лепешки, похожей на кавказский чурек или армянский лаваш. Затем отварная говядина и прессованый сушеный творог из верблюжьего молока. Он похож на татарский курт, но не такой острый и намного мягче. Затем тушеная баранина с травами. Затем затар – мука из какой-то зеленой травы (не долбит, но бодрит похлеще кофе!), в которую насыпают жаренных сезамовых семечек и добавляют оливкового масла. Эту кашицу, кисловатую на вкус, жрут той же лепешкой. Ну а потом сладости. Разные и много, большинство чересчур приторные. Под конец вяленные финики. Ну и в заключение, конечно чай. Но перед чаем кофе. Похоже, что кувейтцы пьют крепчайший кофе в мире – кофеин на дёгте. Правда пьется такое из крохотных серебряных стаканчиков, а не чашек. Вообще у арабов в культуре чувствуется отсутствие алкоголя – он замещен возбуждающими напитками. Загадкой остается, как эта нация не страдает массовой бессонницей, гипертонией и перебоями сердечного ритма.