Командировка

Ваня и Муфлих подошли к ней. Форма, каска, борник, кабура со смотрящимся несколько излишне-ковбойски «Магнумом» на бедре, знаки отличия офицера медицинской службы… Сомнений на счет звания не осталось – точно полковник. Повторюсь – полковник-медик в Американской Армии это очень высоко. Да и должность званию соответствует – начмед армии. Помните советскую Сороковую армию, что воевала в Афганистане? А теперь представьте, что начальник всей ее медицинской службы, полковник с прицелом на генеральство это маленькая кругленькая тётечка. Или что всеми медиками в Чечне милая женщина командует. Ваня лихорадочно пытался вспомнить историю Российской военной медицины, предмет, который ему когда-то преподавался в Ленинградской Военно-медицинской Академии. Во Вторую Мировую было четыре-пять русских женщины-полковничихи на лечебных должностях. За все послевоенное время была парочка полковниц-ученых от военно-медицинской науки. Всех их скопом – еденицы, все они узкие специалисты от настоящей организационно-руководящей работы весьма далекие. Командных должностей среди старших офицеров медицинской службы, занимаемых женщинами, русская история не знала даже на уровне ОМБ (медсанбатов). По российским реалиям такое представляется, ну разве как анекдот. В Америке такое не анекдот – живой «полковник-полная-птичка» на настоящей войне, стройняющий и смирняющий подчиненных офицеров-мужиков до холодка по их позвоночнику (full bird colonel – на американском военном жаргоне это значит полковник действующей армии, по-настоящему строевой офицер на командной должности, а не какой-нибудь там резервист или узко-специальный советник). А полковник-медик круто вдвойне, врачам звания медленно падают, и полковников среди них раз-два и обчелся.

Лицо – сама доброта. Ване оно чем-то напомнило Сьюзан – старого друга их семьи, женкину однокурсницу, профессор-ассистента в Калифорнийском Университете Дэвиса, доктора-педиатра, что с рождения смотрела всех его детей. Только Неськина подруга была хоть и хорошим детским доктором, но человеком наивным до крайности, по жизни абсолютно беззащитной и в принципе неспособной повысить голос на кого-либо, зато вполне способной разрыдаться даже от очередной серии «Sex and the City». Внешнее сходство двух представительниц слабого пола сформировало определенную предвзятость, правда которая развеялась без следа после короткого термоядерного прессига стоящей перед ним осом-лэйди, совсем не соответствующей своей «педиатричной копии» (awesome lady – что-то около «сильная женщина»). Несмотря на то, что полковница была ровестницей Айвану Доу, но вытягиваться в струнку и чувствовать субординацию она заставила за секунды. Ее поведение Ваньке оказалось весьма знакомым – манерами и тоном она ему очень напомнила родного начальника курса, советского майора, который четверть века назад вбил ему пожизненные навыки субординации, когда еще Ванька сам был сопляком, рядовым курсантом-медиком. Любые учительницы старой закалки в самых консервативных школах строгих правил умерли бы от зависти от командирского таланта этой особы с добреньким милым лицом. Пока шла перекличка и сверка грузов по списку, то присутствие Муфлиха и Айвана просто игнорировалось. Дама закончила со своими делами, дала короткие предписания по подразделениям на разгрузку и только после повернулась к «сивикам»:

– Мистер Доу и мистер Хузейма? Будем знакомы, ваш непосредстенный начальник по медицинской части, полковник Лиза Гилберт.

Лиза протянула руку и довольно хорошей хваткой выдала дежурные, но весьма мужские рукопожатия. Ванька ответил что-то такое нейтральное с легким комплиментом. Лиза вырвала руку, уперлась кулаками в свои бока:

– Доктор Доу! Спасибо за комплемент. Какого черта вы сюда претащили свою подвижную лабораторию? Какой идиот вам позволил отвлекать грузомощности каравана на грузы 25-й необходимости? Куда мне прикажите девать все это дерьмо? Всю эту вашу экспертную дрянь надо завозить только по окончанию войны, и на передовой ей совсем не место! Кретины, дебилы и мудаки! Все – начиная со Штаба в Катаре и кончая Пентагоном. У нас тут армия, и мы воюем, а не занимаемся благотворительностью, а они мне восемнадцать метрических тонн лабораторного говна на переднюю линию! Да это же психиатрия – по такому факту надо клинический диагноз ставить и гнать из армии по статье «остро-прогрессирующая шизофрения»!