Командировка

И почему-то из всего двухнедельного путешествия по Северу едва ли не ярче всего помнился маленький остров Жижгин, солнечный шалаш над ним, немолодая женщина с орденом Ленина. Почему-то хотелось договорить, узнать: как и чем живет? Так я попала на Жижгин, уже с командировкой от редакции. Это было в последних числах мая. Тот же «Мудьюг» привез на Жижгин первую партию рабочих-сезонников, завербовавшихся на летний сбор водорослей. На склонах острова еще лежал снег, и людей, столпившихся на палубе, прохватывало студеным ветерком. Кое-кто ехал сюда уже во второй и даже в третий раз: это скорее всего архангельский житель; в каждом, колупни его, живет помор, и летом его магнитом влечет побережье. Дожидаясь трапа, он жадно вдыхает ветер, свежий и острый на вкус, как моченая морошка, здешнее лакомство. Дальних привело разное: и заработок, и желание новые края повидать, и редкий, чудной промысел.

Несмотря на поздний вечер, светло как днем: солнце, хотя его и не видно, ощущалось где-то совсем близко, пульсировало, как кровь под тонкой кожей, оживая в морских бликах, в блеске снежного оползня, даже в самом мягко, белесо светящемся воздухе.

А корабль уже брала на абордаж целая флотилия — семь-восемь дорок, шлюпок, маленьких ботов, катер. На «Мудьюге» завели для гостей «Бригантину», лучшую свою пластинку, уже хрипловатую, хоть и запускали последний раз при торжественном отплытии из Архангельска и до Жижгина берегли. Гости устремились в судовой буфет, где наполнили авоськи связками колбасы, коньяком и пивом. Потом, стоя уже в лодках, пили прямо из горлышка, запрокидывая головы, упершись ногами в шаткие борта шлюпок. Редкий праздник в жизни островитян: первый теплоход!

И наконец: «Отчаливай!» Команду дает высокий смуглый скуластый человек, его все кличут Петром Фомичом; по-островному его еще зовут директором, хозяином, а в Архангельске, в тресте, числят начальником участка. Прибывшие поднимаются на причал, проходят под спокойными, лишенными суетного любопытства взглядами местных, вышедших встретить навигацию, и невесть откуда появившаяся маленькая женщина, «комендант острова», разводит вербованных по баракам. Там их ждут беленые стены, натопленные еще днем печки и койки, застланные тщательно отстиранными одеялами. Самые молодые и любознательные тут же разбредаются по острову — непривычно ложиться спать как бы средь бела дня.

Остров в этот час пустынен, жители уже разошлись по домам, только две девчушки доигрывают в «классы». У поленниц дремлют сонные козы, вдоль бараков медленно бредет серый жеребенок, галька скрипит под копытами. За поленницами, заборами, сушилами, опоясывающими плоский берег, молчит видное отовсюду море.

С холма, где маяк, просматривается и весь остров, и он не так уж мал; на юге, на просторном, окаймленном проливом плоскогорье поблескивают три латунных блюдца — озерка. На холме, над обрывом можно заметить каменную плиту и, если постараться, прочесть полустершуюся надпись: «Здесь похоронен смотритель Жижгинского маяка… коллежский регистратор… Александр Иванович Исаковский… родился в 1811-м… прибыл на Жижгин в 1864-м… умер в 1884-м…» Нынешний преемник коллежского регистратора коренастый добродушный тверяк Николай Романихин, начальник Жижгинского маяка, подтверждает: да, башня стоит с 1841 года, сначала служила просто ориентиром, позже жгли на ее вершине керосин, потом ацетилен, а сейчас в подвижной клетке из вращающихся ультрасовременных линз бьется сверхмощное электрическое солнце.

…И все-таки где ему до настоящего, что брызнуло утром в сто сорок солнц. Так вот каким взрывом света разрешилось белесое ночное свечение! Солнце разбудило рабочие шумы острова. Рокочут моторы ботов и самосвалов, бараки до краев полнятся голосами, взрослые спешат в смену, детишки в школу; какая-то пичуга вплетает свой посвист в общий утренний хор — словом, все так же, как и везде. Но если приглядеться, так же, да не совсем.

Траву для коров — а их на острове держат семь голов, используя главным образом для детских учреждений, — не косят (ее нет, и мхом ее не заменишь), а привозят морем. Косы, насаженные на необыкновенно длинные рукоятки, что прислонены к стенкам многих сараев, это и не косы вовсе, а драги, ими косят водоросли; ради подводного «сенокоса» и прибывают каждую весну на Жижгин вербованные. Детишек, начиная с пятого класса, на каникулы привозят из Летней Золотицы на вертолете, он для них, что для юных москвичей или киевлян электричка. На вертолете же зимой отправляют в Архангельск главную продукцию — агар-агар, ценнейший продукт, добываемый из водорослей.