Командировка

Вылезли и еще черт знает какие подробности. Сотрудник ИТ Глазкин, воспользовавшись служебным положением, насовал камер не только там, где ему было тайком поручено, но и в совсем неподходящих местах. Здесь пошли и вовсе неприличности, которым не место в приличном рассказе. Битва развернулась даже в столовке, которой раньше, какие бы бури вокруг ни бушевали, всегда удавалось сохранять нейтралитет. Раскрылись некоторые махинации с супами: вегетарианский борщ, оказывается, готовился на мясном кубике, а это уже попахивало оскорблением чувств вегетарианцев. Вегетарианцы всколыхнулись, объединились и выдвинули предложение уволить всех работников столовой, но оставить в полном составе вегетарианцев. На защиту столовой поднялись другие! Такая каша заварилась…

Воронова всем сообщила, что Зацепкин на ночь морду мажет кремом. Дура — она и в Африке дура. Зацепкина она не утопила — оказывается, все начальство уже давно омоложением занимается, к тому же мужику всё прощается, а вот свою репутацию она подмочила. Откуда ей, девушке приличной (а именно так Воронова себя позиционировала), было знать о некоторых привычках, прямо скажем, интимного характера начальника отдела по работе с недвижимостью?

Утопающие за какую только соломинку не хватались, чего только наружу не повылезало. Поначалу было страшно по коридору пройти, а потом ничего, пообвыклись.

Увольнение пугало все новыми страшилками, но всё что-то задерживалось. Народ уже свыкся с той мыслью, что каждый второй (первый) должен покинуть поле боя. Прошел буржуйский Новый год, потом наш. Никого опять не уволили. Последняя волна компроматов пришлась на корпоратив, тут прошло без сюрпризов, все как обычно, больше всех отличился Толкачев: допился до того, что обжимался в раздевалке с Лидией Михайловной, экономистом из планового, спрятавшись под шубой Любочки с ресепшен. Потом все тот же Толкачев, как бешеный, тряс шампанское (конечно, нарочно), облил всю бухгалтерию и бегал с салфетками, промокая капельки с бухгалтерских бюстов. Вообще, за Толкачевым водилось много грешков: в отчетах он уже несколько раз путал тысячи с миллионами, а зимой только Толкачев не удосуживался переобуваться и ходил в грязных башмаках по нежному светло-серому брюшку ковролина.

Кстати, Толкачев достался в пару Дужкину — вот уж кому повезло так повезло! Ясно, кого из них выпрут первым! Однако Дужкин все равно подстраховался, описал все подвиги Толкачева, которые и без того были известны каждой собаке, и отправил письмо куда следует.

Письма, письма, письма…

Из всего офиса не писал писем один только Зябликов. Странный Зябликов не только не предпринял ни одной попытки вытурить доставшегося ему в пару Барашкова, но даже продолжал приглашать его на перекур (Барашков, конечно, отказывался). Странности за Зябликовым водились и раньше. Его собственная персона тем не менее не осталась без внимания. Электрическое письмо ему посвятил некий Мымрин (к чему лез? Он был все равно не в паре с Зябликовым), в письме намекалось на то, что Зябликов вовсе не Зябликов, а переодетая женщина… Мымрин хоть и писал письмо для вышестоящих, дал информации ювелирно утечь. Слух расползся по офису, у Зябликова стали появляться поклонники… Все эти гадости Мымрин распространял даже с каким-то сладострастием, что тоже не осталось незамеченным.

Напряжение достигло своего апогея, народу надоело ждать и бояться, даже кляузничать — надоело, все хотели, чтобы всё наконец закончилось…

И тут — бах! — опять новость. Никого не сокращают. «Блумс-Продакшнс» получает-таки крупный заказ! Народ опешил и вовсе перестал что-либо соображать… Как? Почему? Такая работа проделана! Всем стало ясно, кто кого вышибет! Остающиеся даже придумали, кого из знакомых подтянуть на освободившиеся тепленькие места.

Страсти не сразу, но потихоньку улеглись, жизнь постепенно вернулась в прежнее русло, народ вновь стал гадать по глобусу: Сейшелы или Курилы?.. Офис зажужжал и потихоньку превратился в прежнее сонное, сытое царство. Одно маленькое событие, поставившее точку в передрягах, осталось незамеченным. Как-то в пятницу, ближе к вечеру, к начальству вызвали Зябликова и в мягкой форме сообщили об… увольнении! Все прошло незаметно (кто-то потом, конечно, спохватился, говорил, что в последнее время Зябликов ходил как в воду опущенный, лица на нем не было, что он всё чувствовал…). Зябликов не сопротивлялся, рогом не упирался, заявление написал сразу (отделу кадров даже не пришлось показать мастер-класс на тему «Как вытурить неугодного сотрудника»).

***

Заканчивая описывать эту довольно странную катавасию, должен сообщить еще некоторые подробности.

Что касается заказа, с ним действительно вышла проволочка, Корзинкин, конечно же, знал, что заказ будет, только попозже (на то он и гендиректор).

Зябликов… Зябликов вскоре нашел другую работу, конечно, не такую, как в «Блумс», но все-таки, однако и с этой работы его вскоре поперли…

Кстати, своих бывших коллег Зябликов всегда вспоминает с теплом…

Конкурентное преимущество