Командировка

– Начальник госпиталя, майор Семёнов. – Браво представился майор, косясь на капитана, вытянувшегося в струнку рядом с чемоданчиком в руках, – разрешите узнать цель прибытия…

– Здравствуйте, здравствуйте, товарищ майор, – закряхтел командир дивизиона, окинув начальника госпиталя внимательным взглядом и мгновенно просчитав всё свое поведение, – вот подлечиться приехал, чтоб через несколько дней перед московской комиссией предстать… Как, товарищ Семёнов, вылечите?

– Вылечим, товарищ подполковник, – жизнерадостно заявил майор и осторожно прозондировал почву, – проходите в приёмное отделение и как вас записать?

– Комдив я… Подполковник Хончи, – у майора сладко ухнуло сердце и пока он вёл комдива в приёмное отделение, перед его глазами проскочил целый ряд ярких картинок. Командир дивизии – раз азиат и командир дивизии, значит у него не просто блат, а в его республике близкие родственники в «самом верху» – вылечиваю, выворачиваюсь перед ним наизнанку, но завоёвываю его доверие, а он в благодарность шепнёт моему начальству и через некое время я в крупном госпитале, на тёплом местечке.

А в это время из самой лучшей палаты, с отчаянным визгом маленьких кроватных колёсиков, под непомерное удивления пациента в простеньком чине – «майор», выкатывали кровать. А саму палату быстро приводили в порядок, что подразумевало – появление там цветного телевизора, новых штор, полированного столика с двумя креслами, работающего холодильника с уже охлаждённой водкой из личных запасов начальства. Самое главное и пикантное – жёстко инструктировалась высокая, стройная и сексапильная медсестра – Как быть одета, как себя вести и в конце инструктажа отчаянное обещание.

– Лена… Лена… не подведи меня и я тебя тоже не забуду…

Уже в палате, оглядев все эти блага, командир дивизиона похвалил начальника и тот аж расшаркался перед пациентом. Но потом спохватился и представил медсестру Лену, смотревшую на него жадным взглядом и просчитывающую в уме – Какие выгоды от этого знакомства она могла тоже поиметь? И здесь всё было более примитивно, хотя и ярко.

До вечера подполковника хорошо промяли, провели ряд эффективных медицинских мероприятий, от которых Хончи стало гораздо легче. А вечером в палате нарисовался начальник госпиталя. Выпили, пошла «задушевная» беседа, в которой майор Семёнов, «разливаясь соловьём», прямо и откровенно высказал свою мечту. Командир дивизиона тоже не молчал и вся беседа прошла с его стороны так, где слова – Комдив, московская комиссия, командующий армией и вообще разные другие «приятные» для майора слова, так и сыпались. Но ни разу старый туркмен не прокололся.

Через четыре дня перед госпиталем нарисовался УАЗик, а капитан Гранкин в палате у командира дивизиона. Забрал собранный чемоданчик и пошёл к машине, а начальник госпиталя остался в палате, чтобы выпить «на посошок». За эти четыре дня он сумел «войти в доверие» и сейчас готовился к откровенному разговору и изложению просьбы.

А в коридоре Гранкина перехватила сексапильная медсестра Лена: – Товарищ капитан…… – глубоким, манящим и грудным контральто заворковала и закрутилась около комсомольца полка.

– Товарищ капитан, а в каком городе стоит ваша дивизия?

Гранкин, облизнулся на полуоткрытые прелести медсестры: – Дивизия стоит в Витенберге, а наш полк в Ошаце.

– Какой полк? – Вскинулась Леночка.

– Артиллерийский, мадам… – шарканул Гранкин ногой, прокручивая разные варианты в голове.

– А вы что! Не адъютант подполковника? – Упавшим голосом произнесла медсестра, понимая недалёким женским умом о накрывшихся мечтах.

– Нет, мадам, – продолжал Гранкин, плотоядно пожирая молодую женщину глазами, – я комсомолец полка, а подполковник Хончи – командир дивизиона…

Леночка разочарованно хлопала пушистыми ресницами, вспоминая, все свои усилия и телодвижения, а потом внутренним взором глянув на лопнувшие мечты, звонко и заразительно рассмеялась. На смех выглянул в коридор начальник госпиталя и на его недоумённый взгляд, медсестра ткнула сначала пальцем в Гранкина, а потом в подполковника Хончи, вышедшего в коридор.

– Он – комсомолец полка, а он командир дивизиона… – и опять засмеялась, закинув красивую головку к потолку.

Вот именно этот момент любил красочно описывать капитан Гранкин, когда появлялся благодарный слушатель. Ярко и образно описывал, как от смеха красиво колыхалась грудь Лены и как кисло вытянулось лицо начальника госпиталя…

Я вышел из квартиры через полчаса, напоенный чаем и остановился на оживлённой улице, вдруг осознав, что впервые за три года был предоставлен сам себе – нет личного состава, который надо «пасти», нет командиров, стоявших над тобой и только и думающих – как бы тебя озадачить. Нет занятий, суточных нарядов. Ничего этого нет – и впереди целых два месяца СВОБОДЫ. С хорошими деньгами, настроением и мечтами. Я бездумно посмотрел направо, потом налево и пошёл прямо, через улицу в сторону Брестской крепости.

Кооператив Домниц