Командировка на дуэль

— Я за вами давно наблюдаю и имею твердое подозрение в неоплаченной пачке чая. Ввиду чего категорически настаиваю на немедленном выворачивании карманов.

Тогда этот старичок, или, точнее, гражданин преклонного возраста, краснеет и просит сделать это гденибудь в закрытом помещении. Потому что у него на груди орденские планки, свидетельствующие о былых заслугах, и он не хочет позорить их в глазах окружающей покупательской общественности. Тем более что общественность уже собралась плотным кольцом и наблюдает происходящее с заметным интересом.

Но эта продавщица, или, точнее, смотрительница товаров, проявляет твердость и бескомпромиссность. Она, наверное, читает периодическую печать в разрезе пользы гласности. И она не хочет уходить в закрытое помещение во избежание снижения воспитательного эффекта.

— Я, — говорит она, — с удовольствием пошла бы вам навстречу, если бы вы были один такой. Но я обязана думать о нашей общей пользе, поскольку вы интересуете меня не как носитель чая, а как носитель пережитков. Пусть остальные товарищи подойдут поближе и на вас полюбуются.

Остальные товарищи, конечно, подходят еще ближе и любуются, как гражданин преклонных лет выворачивает карманы. Вот он вынул пачку чая (за которую уплачено!), связку ключей, использованный трамвайный билет, носовой платок, очки в пластмассовом футляре, неотправленное письмо, перчатки...

— Перчатки, — спрашивает один из тех, которые любуются, — где брали?

— Дочь привезла из Ленинграда.

— А почем такие?

— Не знаю.

— Жаль!

...Авторучка, пенсионное удостоверение, валокардии, фотография внука, квитанция за химчистку. Все! А где же вторая пачка чая? Нету!

— Фокусник, — говорит продавщица. — Кио.

И отворачивается, возвращаясь к своим прямым обязанностям- А граждане, которые любовались, расходятся по своим делам. Потому что они уже знают, что у гражданина преклонных лет имелось в карманах, и наблюдать за обратной процедурой им уже неинтересно. И теперь, можно сказать, инцидент исчерпан, потому что никаких претензий к покупателю у работников магазина больше нет.

«Я пенсионер, мне семьдесят два года, — пишет в редакцию свердловчанин Д. — У меня коронаросклероз, и этот случай несправедливого обыска на глазах у всего магазина не прошел для меня бесследно».

Не знаю, как вам, дорогой читатель, но мне еще нет семидесяти двух. И коронаросклероза у меня пока не обнаружено. И до пенсии далековато. Но если бы меня вот так, за здорово живешь, обыскали в магазине, это тоже не прошло бы для меня бесследно.

А заведующая магазином №21 убеждена, что обыскивать покупателей надо. Культурно, сдержанно, не допуская, разумеется, невежливых выражений, но непременно публично. У нее для этого есть свои основания. Или, точнее, записная книжечка. В этой книжечке она пыталась составить список отдельных имевших место отрицательных фактов, когда покупатели, коварно воспользовавшись принципом самообслуживания, пытались утащить кто чай, кто сахар, а кто и кило бубликов.

Нет, я, товарищи, не против самообслуживания! Как и всякий прогрессивный человек, я за прогрессивные формы торговли. Мне нравятся суперсамы, самопроды и прочая открытая выкладка товаров. Все мы рады, что число их растет. Но можете считать меня чрезмерно конфузливым или даже закоренелым индивидуалистом — мне почему-то не улыбается демонстрировать широкой общественности свой носовой платок и неотправленные письма. Даже в разрезе пользы гласности, повышения воспитательного эффекта и совершенствования охраны бубликов.

А читательская почта нет-нет да и принесет крик несправедливо униженной покупательской души. То в Донецке почтенного товарища заставляют тут же опростать пухлый служебный портфель в поисках топленого сырка «Волна», то в Целинограде ощупывают пальто ни в чем не повинной учительницы. А почтенный товарищ и безвинно ощупываемая учительница стоят, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с кем-нибудь из знакомых или сослуживцев.

Конечно, надо создать преграду для тех единичных типов, кто идет в магазин самообслуживания с лихой мыслишкой купить два рубля за рубль. Безусловно, нельзя закрывать глаза на тех, кто воровато тянется к открыто выложенному товару. Но если, тоже единичным, деятелям торговли кажется, что самодеятельные обыски — непременная доплата за выгоды самообслуживания, то я лично согласен постоять в очереди.

— Кто последний?.. Я за вами.

СКАЖИ ТЕТЕ «ЗДРАСЬТЕ»

После того как были изобретены каменный топор, сенокосилка, лезвие «жиллет» и дивная электробритва «Харьков-5М» с плавающими лезвиями, на повестку дня выплыла борода. Древнейший из мужских атрибутов, она вызвала к жизни могучие интеллектуальные и индустриальные мощности, направленные к ее оперативному и нехлопотному уничтожению. И когда мощности сделали свое, когда прогресс брадобрения достиг немыслимых высот, когда на смену изуверскому «свинячьему» методу (поджигание волос с последующим гашением их мокрой тряпкой) явились чудеса электротехники, борода вновь возродилась как символ актуальной внешности.