Командировка на дуэль

А в поселке Суксун по-прежнему не хватало хлеба, и рабочие двух заводов, отстояв смену у станка, простаивали еще по полсмены — у хлебных магазинов. Не говоря уже о порожних полках в Сызганке и Тебеняках, в Васькино, Нижне-Истекаевке, Верхне-Истекаевке тож.

И все это, повторимся, — при полном достатке мучных фондов, при бездействующих мощностях.

…Ташкент — город хлебный. И Киев, и Тюмень, и Кинешма… В какой кружочек на карте ни ткни — все сплошь хлебные города. А вот в Суксуне хлеб не столько имя существительное, сколько предлог. Прекрасный предлог для принципиального, нелицеприятного разговора о тех, кто с непостижимой ловкостью испекает бюрократические караваи. Вот такой вышины!

ИЗ ЧУЖОЙ ТАРЕЛКИ

Судья поднял руки, давая сигнал к окончанию игры.

«Забой», футбольная команда первой лиги класса «А», потерпела очередное поражение. На следующий день в кабинет начальника головного специализированного управления треста «Стальконструкция» Игнатия Валерьевича Пипетухина вошел моложавый мужчина в пиджаке спортивного покроя. Мужчина сел, горестно вздохнул и, многозначительно прищурив глаз, спросил:

— Ну как, видели?

— А что? — настороженно спросил Игнатий Валерьевич, у которого в тяжком предчувствии заныло сердце. — Что я должен был видеть?

— Значит, читали?

— В последние дни я ничего, решительно ничего не читаю! У меня, видите ли, с освоением фондов не совсем ладится. Я в кино уже два года не был…

— Хорошо, тогда я сам вам все расскажу. Это было похлеще любого кино! Мячу буквально некуда было деваться. Он уже практически лежал в воротах. Его не стоило забивать достаточно было просто подуть. Известные в городе лица, сидевшие рядом со мною на трибуне, даже закрыли свои лица руками. Ибо мяч — будьте мужественны! — мяч просвистел мимо ворот. Догадываетесь, в чем дело?

— Ничего я не догадываюсь! Я уже в кино два года…

— Хорошо, тогда я сам вам объясню… Представьте: человек не в своей тарелке. У него печальные глаза. По ночам он вздыхает тяжко, как лошадь в ночном. И даже легкая физзарядка его не бодрит, а огорчает.

— Может, он меланхолик?

— Нет, он полузащитник. Атакующего плана. Но в последнее время он потерял агрессивность и стал интересоваться, как проехать в Караганду. Представляете, чем это грозит?

— Караганде?

— Нам! Мы с вами можем вылететь!

— Куда?

— Не куда, а откуда! Из первой лиги, класса «А». Короче, теперь игра, любимая миллионами, зависит только от вас!

— Я играю только в преферанс. И то по маленькой. Впрочем, если миллионам нужно, я могу подуть…

— Не дуть нужно, а стимулировать! Или, скажу прямо, — платить! Полагаю, ставка вашего главного инженера вернет нашему полузащитнику агрессивность.

— А ставка нашего рядового инженера не вернет вашему полузащитнику агрессивности?

— Не забывайте о Караганде. Что же касается вратаря…

— При чем тут вратарь? Разве он у вас тоже не в своей тарелке?

— Именно! Футбольная команда — это единый организм. Что толку в забитом мяче, если пропустим два?

— Но я не могу зачислить главными инженерами весь этот ваш организм! У меня план, фонды, отчетность!

— А главным бухгалтером?.. Впрочем, нет, кто-то же должен нам платить… Ладно, так и быть, согласен на слесарей. Но премия — ежемесячно!

— И не просите — не могу!

— Просить?.. Зачем мне просить? Я просто позвоню.

— Откуда?

— Не откуда, а куда. Я позвоню лицу, которое закрывало свое лицо руками. Пусть там решают, нужны ли Кривому Рогу притаившиеся болельщики Караганды. Звонить?

— Не надо!

Розыгрыш стандартного положения завершился успешным взятием кассы. Половина «Забоя» отныне числилась слесарями специализированного управления. Оставалось побеспокоиться о другой половине. Впрочем, особых хлопот не предвиделось. К своему великому счастью, «Забой» обосновался в городе, который занимает не последнее место в списке индустриальных центров страны, и т. Мишутин, председатель городского спорткомитета, не сомневался, что если не первый, то второй или третий командир индустрии не устоит перед стремительной атакой.

Не устоял первый же. Директор местного автопредприятия, владыка половины окрестных грузовиков и автобусов, поупорствовав для приличия, приютил не только оставшихся футболистов, но и шофера ДСО «Авангард». И тоже на положительно зарекомендовавших себя должностях слесарей: от добра добра не ищут.

Очередную встречу «Забой» проиграл. Директора промышленных предприятий, понурившись, покидали стадион. Завтра не сулило им ничего хорошего. Надо было готовиться не только к труду, но и к обороне от рвачей атакующего плана.

И предчувствие не обмануло командиров индустрии. На следующий день неутомимый Мишутин организовал сбор денег с промышленных предприятий в фонд улучшения самочувствия и повышения психологической отдачи.

— Ну как, слыхали? — многозначительно щуря глаз, вопрошал Мишутин.

— Ничего я не слыхал… — отвечала очередная жертва, сознававшая полную бесперспективность всякого сопротивления и тем не менее на что-то чудодейственное надеявшаяся. — И не видал… И не читал…