Командировочные расходы

Штимер замотал головой, тщетно пытаясь уловить смысл. Каждая фраза по отдельности, вроде, имела резон, но все вместе… Словесный поток, похоже, закружил не только есаула – невыразительные лица ассистентов приобрели одинаково озадаченное выражение.

– Я не поняла про опасность, – нахмурилась Ольга, – ее что? Вообще не было, или вы меры приняли? И какая Третья фаза, когда о Первой ничего не спрашивали?!

Пока командор терпеливо разъяснял Ольге текущую ситуацию в целом и свою мысль в частности, Штимер решил, что дальше рассиживаться на полу смысла не имеет. Конечно, теперь, когда атташе помер, не успев рассказать о креофитах, может, и стоило обшарить его каюту в поисках каких-либо зацепок, но гораздо эффективней представлялся другой путь.

– Господин командор, можно вас на минутку? – Штимер приглашающе махнул рукой в сторону выхода из гардеробной.

– Вы уже смотрели записи? – зашипел он прямо в командорское ухо, когда оба оказались в холле. – Там видно, кто лазеры на дверь ставил?

– Не понимаю, о каких записях вы говорите, – холодно возразил командор, вытирая платком слегка забрызганное слюной ухо. – А что касается предполагаемого убийцы, то в настоящее время он находится в одном из корабельных модулей Полной изоляции.

– Ну, вы же понимаете, что глупо скрывать от меня записи? – уже в полный голос гаркнул Штимер. – Я, как агент Конфедеративного уровня, полностью в курсе. И кто у вас предполагаемый убийца? Надеюсь, не Петр?

– Господин Петр Пух является основным подозреваемым в убийстве, улики против него весьма серьезны.

– Ну-ну, – Штимер впервые услышал фамилию Петра, но ни секунды не сомневался, о ком идет речь, – И как же вы это себе представляете? Он же с нами был почти все время.

– Вот именно: «почти». Убийство произошло ровно в тот момент, когда он покинул нас, чтобы проникнуть во внутренние помещения каюты. Какое-то время для меня оставался вопрос, каким образом ему удалось спрятать лазерное оружие, коим, вне всяких сомнений, совершено убийство. Обыск не дал результатов, однако благодаря вам все встало на свои места.

– Ага. Ну, и как же он все это проделал?

– Я вовсе не обязан отчитываться перед вами о ходе следствия, – сухо заметил командор, – по завершении Третьего этапа расследования мною будет оглашен не только приговор, но и описана установленная картина преступления. Кроме того, заинтересованные лица смогут изучать материалы дела в течение всего кассационного периода. Шесть часов с момента оглашения приговора – срок более чем достаточный для ознакомления со всеми подробностями.

– Значит, так, – процедил Штимер, – не хотите говорить про видеозаписи – не надо. И без всяких записей очевидно, что у Петра просто не хватило бы времени и найти дипломата, и приделать лазеры к дверям, и все остальное успеть тоже. Дураку понятно, что все было не так. Короче, если кто забыл про мой статус, – Штимер вытянул левую руку, и над ладонью послушно засеребрилась маленькая пирамидка, – заявляю, что использую в этом деле максимум полномочий, вплоть до самых крайних.

– Я помню о ваших полномочиях, – командор задумчиво потеребил аксельбанты. – Хотите изложить свою версию?

– Пожалуйста! – Штимеру очень хотелось придушить командора прямо на месте. – Кто-то, к примеру, тот же пассажир из четыреста первой каюты, задумал убрать нашего атташе…

– Вы уверены?!

– Ну, может, и не он. Не важно. Так вот, когда Петр подошел к этой паршивой гардеробной, лазеры уже стояли. А когда двери перед ним раскрылись, тут все и сработало.

– А почему же он с ног до головы в крови жертвы?

– А как иначе? Там же, небось, кровища хлестала.

– То есть вы хотите сказать, что фатальная смерть господина Крнгутгроссвор’лорда произошла потому, что подозреваемый, безо всяких на то оснований, подойдя ко входу в гардеробную, по неосторожности запустил механизм убийства?

– Можно, конечно, и так сказать, – нахмурился Штимер, – но при чем тут неосторожность?

– Тут – либо умысел, либо неосторожность. Вы, насколько я понял, настаиваете на неосторожности?

– Я на том настаиваю, что Петр вообще ни при чем, и случайно там оказался!

– Чистая случайность? Весьма сомнительно.

В тот момент, когда Штимер уже открыл рот, чтоб указать и на неуместность сомнений по данному вопросу, и на сомнительный интеллектуальный уровень собеседника, короче, когда Штимер хотел обозвать командора «козлом», пришла волна. Первое прикосновение заставило Штимера захлопнуть рот и зажмуриться. От затылка к глазам медленной волной прокатилась дрожь, холодная и колючая, как лед.

– Ваше объяснение по поводу обилия крови на господине Пухе не убедительно, – продолжал командор, не обращая внимания на перекосившуюся физиономию есаула, – очевидно, что господин Пух должен был не просто подойти к двери, а подскочить непосредственно к жертве.

Болезненное трепетание в голове есаула стихло так же внезапно, как появилось. Остался только слабый замирающий звон в ушах. Штимер осторожно приоткрыл глаза, медленно огляделся по сторонам, уверенный, что где-то совсем рядом увидит размывающиеся в воздухе знакомые очертания.