Командировочные расходы

Неторопливо и аккуратно, с истинно лунитской скрупулезностью капитан пытался выстроить логически непротиворечивую модель этого странного, чудесного явления, способного отравить жизнь когда и кому угодно. На самом деле это был религиозный вопрос. По вере лунитов, незамутненной и простой: «Любая случайность, в том числе везение и невезение – суть свидетельства Божественного присутствия, каждое из которых должно приниматься с надлежаще равным вниманием».

Таким образом, данный феномен имел окончательное, имеющее статус БИ (Безусловной Истины), объяснение и в дальнейших исследованиях не нуждался. Но, изучая богословские труды по теории вероятности или душеполезные рассуждения о Высшей справедливости, а особенно места о поучительных случаях аномального невезения, капитан не находил ответа на главный вопрос. Он не мог понять, почему с таким сокрушительным постоянством не везет именно ему.

Везде и всегда он предчувствовал нехорошее стечение обстоятельств и, в общем-то, дожидался. Сейчас, в соответствии с полетным расписанием, он должен был с полным правом вкушать ментальный нектар наравне со свободными от дежурства (то есть всеми остальными) членами экипажа, но этого, разумеется, не случилось. Как обычно, цепочка событий и обстоятельств легла загадочным узором, отделив его от Прекрасного, оставив в ниже-среднем состоянии души. И теперь, раскинувшись под корабельным обзорным куполом, вместо того, чтоб дисциплинированно воспринимать льющийся оттуда смысловой поток, капитан предавался темным и опасным размышлениям.

А между тем поток пел об отклонениях от оптимальности. Как всегда в живом полете, их было много, и некоторые относились к категории потенциально грозных. Пока капитаном медленно, но неотвратимо овладевали еретические сомнения, сенсоры нащупали в некотором удалении от корабля маленькую неправильность гравитационного поля, а в самом «Лотосе» между Вторым и Третьим ярусами пассажирского модуля фиксировалось относительно небольшое – всего в полтора градуса – снижение температуры значительной области воздушного пространства. Такие колебания происходили на корабле регулярно, отклонение состояло лишь в том, что климатический контроль никак не мог восстановить заданный температурный режим.

* * *

– Ну вот, вы побывали на «Небесах». Вижу, будет о чем вспомнить, – бодро констатировал ассистент, с легкой тревогой поглядывая на бледное лицо Биллинга. – Что-то всегда остается в памяти, не правда ли?

Это был все тот же Третий ассистент командора Первого уровня, обладатель камуфляжного комбинезона, выдающегося подбородка и скупой капральской улыбки, в данный момент больше похожий на опытную сиделку у капризного больного.

– Вот теперь все в порядке, все хорошо, – приговаривал он, переводя кресло под инспектором в сидячее положение, – теперь можно расслабиться. Вы ведь с самого начала в кают-компанию хотели? Она тут недалеко, вниз по лестнице.

– Это все? – вымолвил Биллинг. Он чувствовал себя настолько скверно, что даже тихо говорить мог с трудом. Если б ассистент командора сейчас сообщил ему, что произошла авария и Биллинг в результате этой самой аварии лишился рук, ног и большей части внутренних органов, он совершенно бы не удивился. Но хуже всего было с головой. Он осторожно потрогал затылок в полной уверенности, что обнаружит там что-нибудь вроде вмятины или, наоборот, огромной шишки. На ощупь все казалось в порядке, но болело так, что хотелось выть.

– Возможно легкое недомогание, – сообщил ассистент, – но вы не беспокойтесь, через несколько секунд это пройдет.

– Легкое?! – прохрипел Биллинг. Он еще раз пощупал затылок, но кроме знакомой лысины ничего не обнаружил. – Здесь есть врач?

– Конечно. Но скажите, что именно вас беспокоит?

– Меня ничего не беспокоит. У меня болит!! – уже в полный голос заорал Биллинг.

– Где?

– Везде! Но особенно здесь, – он схватился ладонями за голову и тут вдруг обнаружил, что боль прошла. Тошнота осталась, ощущение вывихнутости во всем теле и в каждом органе по отдельности осталось, но боль прошла. Совсем.

– Да, – согласился ассистент, – очень редко, но такое случается. Однако, я вижу, вам уже легче?

Биллинг угрюмо молчал.

– Я прав, – согласился сам с собой ассистент. – Итак, вот ваш пассажирский браслет, бластер возьмите, пожалуйста.

– А разве… – Биллинг моментально вспомнил, как выронил свой бластер там, наверху. – А откуда вы его взяли?

– Вы про бластер? Ну, честно говоря, мы не могли отправить его на «Небеса» вместе с вами. Но у вас был точно такой же. Правильно? Ничуть не хуже.

Биллинг молча вынул обойму. Одного патрона не хватало. Он оглядел знакомую капсулу подъемника и солнечный зайчик вместо указателя, со щелчком вставил обойму на место, смутно удивившись, почему левую руку саднит больше, чем правую… Воспоминания о «Небесах» всплывали яркими, разрозненными кусками, и почему-то волнами накатывала тоска. Будто он что-то важное не успел или не так сделал и теперь нельзя узнать что…