Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика)

После подготовки в классе отправлялись на аэродром. На самолетных стоянках тоже кипела работа. Подвеску мин организовывал начальник минно-торпедной службы полка капитан Терехов. Минеры тщательно проверяли их исправность.

Авиационные мины лежали на специальных тележках. Толстые, двухметровой длины, как стволы черного дерева, отполированные до блеска и слегка заостренные в носовой части. Замок держателя цепко захватывал их за подвесные ушки, огромное тело легко отрывалось от удобного ложа с помощью ручной лебедки, лоснящаяся на солнце мина, поддерживаемая бережно руками, аккуратно подводилась под фюзеляж...

Наступает вечер. Вот и сигнал. Взлетают Бесов, Бабий, Василенко, за ним я, за мной — Саликов. Действия миноносцев обеспечивают бомбардировщики Сучкова и Козырина: им приказано нанести удар по порту Керчь.

В районе постановки мин ожидается ухудшение погоды, но откладывать вылет нельзя: корабли противника должны быть заперты в порту. Несколько раз приходится [229] менять профиль полета. Однако к назначенной точке выходим в расчетное время.

Впереди Керченский пролив. Исходный рубеж. Штурман принимает решение осуществлять сброс визуально, с помощью оптического прицела: дымка и облака еще не успели закрыть пролив, хотя ветер усиливается с каждой минутой.

Над Керчью мечутся прожектора, во всю мощь бьют зенитки. Это работают Сучков и Козырин...

Мгновенно выполняю команды штурмана, строго выдерживаю курс и скорость.

Переключатель в боевом положении. Машина идет по прямой...

— Мину сбросил! — голос Володи несколько звонче обычного.

В небе у нас спокойно. Зато справа, над Керчью — лес прожекторов, сотни мгновенно вспыхивающих и гаснущих звезд...

Невольно вспоминаю последнее сообщение начальника разведки: в районе Керченского пролива противник имеет до пятидесяти прожекторных установок...

* * *

Самолет подполковника Сучкова вернулся на аэродром сильно поврежденным. В плоскостях зияли две огромные дыры от прямых попаданий снарядов, техники насчитали еще около сорока пулевых и осколочных пробоин. Над целью на него напал Ме-110. Успел дважды зайти в атаку: первый раз с передней полусферы, второй — с задней. При заходе на третий напоролся на меткую очередь стрелка-радиста старшины Александра Журавлева, загорелся и упал в районе завода Войкова...

Этим эпизодом закончилась боевая стажировка нашего гостя. Ему было приказано вернуться на Дальний Восток, к своему месту службы. За три успешных боевых [230] вылета комбриг был награжден орденом Красного Знамени.

В штабе мы узнали, что капитан Василенко при возвращении потерял сознание. Неуправляемый самолет стал терять высоту, а затем беспорядочно падать. Штурман старший лейтенант Михаил Кизилов взял управление на себя и вывел машину в горизонтальный полет в двухстах метрах от воды. Василенко очнулся через четверть часа, снова взялся за штурвал, довел машину до аэродрома и благополучно посадил ее.

Сказалась усталость. Ветеран полка, отважный, умелый летчик не выходил из боев с сорок первого, совершил уже более ста вылетов...

* * *

Минные заграждения, выставленные нашим полком, резко понизили возможность перевозок через Керченский пролив. Противник вынужден был ежедневно тралить проходы для своих кораблей. По тральщикам наносили удары наши бомбардировщики и штурмовики.

Сложная минная обстановка заставила фашистов еще больше усилить противовоздушную оборону этого района. Очередной вылет на минирование встретил ожесточенное сопротивление врага. В качестве миноносцев летели экипажи Осипова, Бесова, Минчугова, Козырина, Саликова, Андреева. Обеспечивал их действия майор Черниенко.

По возвращении штурман экипажа Андреева, капитан Степан Гудзь, рассказал:

— Как только снизились и направились в пролив, нас встретил лес прожекторов и массированный огонь зениток. Лететь к месту постановки мин пришлось беспрестанно маневрируя. Андреев резко бросал машину из стороны в сторону, уклоняясь от трасс «эрликонов» и лучей прожекторов. Никогда, еще так не встречали... Всю душу вытрясло, пока сбросил мину... [231]

В их самолете техники обнаружили более тридцати пробоин. С повреждениями вернулись и остальные машины. Все считали, что им повезло.

Накануне очередного вылета в эскадрилье состоялось партийное собрание.

— Экипажам приходится испытывать огромное напряжение, — сказал комэск. — Но как бы ни складывалась обстановка, летный состав успешно решает поставленные боевые задачи. Мы уже основательно заминировали Керченский пролив и, несмотря ни на какие трудности, должны продолжать это дело...

Выступающие поделились опытом подготовки к вылету, разобрали несколько примеров успешных тактических действий, вскрыли причины отдельных неудач. Особое место было уделено моральной и физической подготовке личного состава.

К очередному вылету экипажи до мелочей продумали свои действия на каждом этапе, а технический состав сделал все от него зависящее, чтобы матчасть работала безотказно.

* * *

Незамеченными прорваться в пролив не удалось и на этот раз. Но, несмотря на сложнейшую обстановку, все экипажи сбросили мины в заданных местах.