Командиры мужают в боях

Но маневр выполнить не удалось: колесо мотоцикла влетело в траншею. В ней мы увидели немцев.

— Товарищ майор, фрицы, — почему-то шепотом сказал Гриша.

Целищев по-прежнему невозмутимо сидел в своем седле. «Влипли», — пронеслось у меня в голове. Пистолет в кобуре, гранаты в коляске, магазины с патронами там же. Смотрю, не мигая, на фашиста. Каска обтянута куском материала, выдранного, видимо, из плащ-накидки. Не брит, мундир заляпан грязью. Если потянусь за пистолетом или гранатой, он, конечно, выстрелит. Но нет! Сначала робко, а потом как будто окончательно решившись, немец поднял руки. Я скосил глаза вправо и увидел еще несколько поднятых рук. В это время подъехал танк. С него спрыгнули и подбежали к нам полковые разведчики.

— Заберите пленных, — медленно произнес я, боясь, что сорвется голос. В горле все пересохло, язык стал шершавым, как наждак.

Когда бойцы увели гитлеровцев, мы вытащили мотоцикл и той же дорогой покатили назад. Батальоны к этому времени уже достигли гребня высоты. Задача была выполнена. Теперь оставалось закрепиться и подготовиться к отражению контратак.

В том, что противник попытается выбить нас оттуда, я не сомневался. Тем более что над нами уже появились первые группы фашистских бомбардировщиков. Они обрушили свои удары на танки. Здесь я впервые увидел модернизированный Ю-87. У него была длинная пушка и, пикируя, «юнкерс» бил из нее довольно точно. Некоторые наши машины загорелись. Затем показались «Фокке-Вульфы-190». Наши зенитчики сбили несколько вражеских самолетов. Вскоре, однако, у артиллеристов кончились снаряды.

Подошли подполковник Агеев и майор Розанов. Они решили оборудовать общий НП и выбирали для него место. Отрыв несколько щелей, подтянули связь. Тут же неподалеку занял огневые позиции противотанковый дивизион.

Комбаты доложили, что перед высотой накапливается пехота противника. Я снова поехал к холму, на этот раз один, так как Целищев занялся установкой полковых орудий и минометов.

Действительно, гитлеровцев набралось уже немало. Они двинулись на наши позиции. Их подгонял какой-то офицер, челноком сновавший на бронемашине позади цепи. Подпустив поближе, гвардейцы открыли по неприятелю ружейно-пулеметный огонь. Цепь сломалась. Вражеские солдаты кто упал, кто стал окапываться. Некоторые побежали. Потом все они скрылись в лесопосадке.

Мирошниченко просил ускорить пополнение боеприпасами, и я вернулся на НП. Спросил Агеева, не знает ли он, где командир нашего полка.

— Не знаю, — последовал ответ.

Я поехал в штаб полка.

Авиация противника обстреливала и бомбила дороги. Вдруг до моего слуха донесся свист. Обернулся, смотрю — из окопа поднялся адъютант генерала Бакланова и машет мне: мол, подойди. Подбежал: здесь же и генерал. Только было начал докладывать о выполнении задачи, как он перебил меня:

— Все видел сам. Ты куда?

— Товарищ генерал, хочу передать своим, чтобы побыстрее подбросили…

— Этим уже занимаются там, на переправе, — снова перебил меня Бакланов. — Где твой «виллис»?

— На той стороне.

— Распорядись, чтобы прислали мне. Мой — вон, видишь? — догорает.

Я повернул к НП. Какая-то девушка бросилась наперерез мотоциклу, Гриша резко затормозил.

— Здравствуйте, товарищ майор!

— Здравствуй, красавица! Ты что остановила меня, чтобы поздороваться?

— Да нет, — зарделась она. — Вы не видели случаем подполковника Агеева?

— Видел, а что?

— Везла ему обед, а попала с ездовым под бомбежку. Лошадей побило, а подполковник голодный.

— Садись в коляску со своими кастрюлями, сейчас накормишь своего командира.

— Спасибо…

И вот мы на НП.

— Товарищ подполковник, обед прибыл, — в шутливой форме доложил я.

В мое отсутствие на НП приехал полковник из штаба армии, и Агееву пришлось разделить свою трапезу на четверых. С обедом была доставлена фляга виноградного вина. Мы выпили, поели, закурили.

День клонился к вечеру, когда наконец обеспечили связь со штабом полка. Я попросил ускорить доставку боеприпасов.

Несколько «фокке-вульфов» принялись штурмовать зенитную батарею, что стояла рядом с НП, и нам пришлось спуститься в окопы. Едва кончился этот налет, как снова прилетели неприятельские самолеты и стали бомбить нас. Все прижались к земле… Наконец вражеские машины улетели.

— Гриша, Гришка, где ты, черт бы тебя побрал!

Водителя рядом не было. Я побежал к кустам, где стоял мотоцикл.

С гребня холма покатилась вниз вражеская пехота. На беду, мой мотоцикл заглох. Я сделал несколько попыток завести его — безуспешно.

«Неужели кончился бензин?» — подумал я. Заглянул в бензобак — пусто. Достал из багажника запасную канистру. Из нее через пробитые пулями отверстия струйками вытекал бензин. Остатки залил в бак. Горючее попало на горячие цилиндры, и машина вспыхнула. Я попробовал землей сбить пламя.

— Поторопитесь, а то немцы близко, — предостерег подбежавший ко мне старший сержант Николай Федорович Кириллов.

— Помоги погасить, сейчас поедем.

Вдвоем сбили пламя.

— Садись!