Командор

Самый верхний этаж надстроили гораздо позже, благодаря хорошо идущим делам у хозяев. Здесь тебе и гостиница, и харчевня, и даже конюший двор, куда можно въехать через арочные ворота, сейчас закрытые. Темно-красная черепичная крыша придавала солидности таверне. Правда, узкие высокие окна слегка эту солидность портили. Света мало, а свечей и магических фонарей не напасешься на такую домину.

— Впечатляет, — одобрительно кивнул Рич, внимательно разглядывая здание. — Надеюсь, кормят так же хорошо.

— И девки, наверное, бравые, имеются, — довольно осклабившись, подал голос Гусь.

— Челюсть подвяжи платком, — добродушно посоветовал бывший пластун. — А то до земли отвисла. Девок ему подавай. Ты на таверну смотришь, слюни капают! Первый раз увидел?

— Такую громаду — да! — признался Гусь, почесав затылок. — Самое большее, два этажа. Если с крыши навернешься, костей не соберешь.

— Так ты не лазай, где не надо, — я хлопнул парня по спине, освобождая от морока больших городов. — Для этого трубочисты существуют. В Акаписе им раздолье. Вон сколько дымоходов кругом! Ну что, братья, готовы набить свою требуху? Тогда пошли.

Стоило нам войти в помещение, в нос сразу ударил острый и пряный запах свежевыпеченного хлеба, копченостей и жареного мяса. Живот свело от голодных судорог. После стряпни судового кока эти ароматы действительно сшибали с ног.

Рич гулко сглотнул. Следовало торопиться, пока парни не захлебнулись слюной.

Помещение таверны по сравнению с забегаловкой Хромого Зака на Инсильваде показалось огромным. Вся середина зала занята тяжелыми столами из толстых струганых сосновых плах. За ними спокойно могли поместиться человек двадцать, не меньше. Возле дальней стены наверх вела добротно сколоченная лестница. Беленые стропила потолка показывали на то, что хозяин серьезно приглядывает за порядком и чистотой.

Зал освещался несколькими громоздкими магическими фонарями, компенсируя недостаток солнечного света, которого вряд ли сегодня горожане дождутся. Для вечерних посиделок к одной из потолочных балок прикреплено колесо с восемью ступицами — местная люстра с оплывшими в медных чашечках свечами. Слева от входа тянулась широкая стойка, на которую сейчас облокачивался пожилой обритый налысо мужик в застиранном, но чистом фартуке. Закатанные до локтей рукава рубашки обнажали мощные волосатые ручищи. На круглом лице застыло сонное выражение, как будто он только что спросонья встал на рабочее место, толком не понимая, зачем ему такие хлопоты. При этом под тяжелыми надбровными дугами глаза очень внимательно бегали от одного стола к другому, где расположились две маленькие компании. Нас он тоже не забыл одарить взглядом.

Возле двери, привалившись к стене, стоял вышибала. Таких типов сразу узнаешь по огромному росту, пудовым кулакам и туповато-зверскому выражению лица. При нашем появлении он выпрямился и настороженно оглядел, оценивая степень опасности. Подумав о чем-то, он облегченно вздохнул, опустил плечи и снова застыл в первоначальной позе.

Я жестами показал парням, чтобы они заняли местечко за свободным столом, пока есть из чего, а сам подошел к стойке. Приподнял шляпу, показывая свою вежливость.

— Доброго утра, милейший, — сказал я. — Как бы мне увидеть господина Грашара?

— Денек — дерьмо, — откликнулся мужик, даже не пошевелившись. — Солнце едва ли обеда выглянет, так и будет морось на улице. А зачем он тебе, купец?

Хм, как это ему удалось сходу просчитать мою «профессию», не приняв за авантюриста?

— Добрые люди подсказали, что здесь кормят как в столице, прилично и вкусно, — польстил я. — Захотел убедиться. К тому же мы со вчерашнего вечера толком и не ели.

Мужик хохотнул, и выпрямившись, оперся кулачищами в стойку.

— Для этого обязательно нужен Грашар? Что в нем такого? Обыкновенный скупердяй, жмот, каких свет не видел! И даже не чародей!

Подозреваю, он о себе говорит. Улыбаюсь, показывая, что оценил шутку. Развязал кошель, положил перед мужиком три золотых риала из своих старых запасов. Где еще проверять реакцию людей на чужестранные монеты, как не в приморской забегаловке?

— Если человек хочет осесть в Акаписе, он должен знать всех уважаемых людей города. Я и мои друзья чертовски устали от солонины и тухлой воды. Хотелось бы приличной еды.

— Добавь еще один золотой — и будет тебе королевский обед, — мужик в фартуке дождался, когда к монетам прибавится еще одна, и сгреб их одним движением. Пояснил: — Риалы здесь принимают охотно, но я советую расплачиваться дарсийскими кронами. Или, на худой конец, аксумским серебром. Оно полновесное… Ты же купец, должен знать!

— Война? — коротко спросил я.

— Она, проклятущая! Все в себя тянет!

— Н-да, ты прав, уважаемый. А насчет аксумского серебра у тебя неточные сведения, — я улыбаюсь уголком губ. — Сейчас из десяти полновесных монет чеканят пятнадцать. Вес тот же, а серебра меньше. Догадываешься? А золото — оно везде золото, хоть риал, хоть крона.

Мужик захохотал, постучав кулаками по дереву от избытка чувств.