Командор

— Зачем они вам? — улыбнулся виконт. — В море еще куда ни шло их использовать, но летая над сушей, вы рискуете попасть под огонь Воздушной Стражи. Никто, кроме военных кораблей, не имеет права подниматься в небо над королевскими землями... Да, у меня есть доступ к людям, торгующим на биржах энергетическими кристаллами. Можно договориться, продадут с небольшой скидкой. Только сразу предупреждаю: гравитоны из частных рук — не гарантия их хорошей работы. Почти все кристаллы использованные, их срок подходит к концу. И нужен опытный левитатор для оценки состояния.

— Благодарю вас, милорд, — вежливо ответил я. — Будет неплохо, если вы найдете подходы к биржевикам. Позволено ли нам как следует обдумать ваше предложение? Я в Акаписе всего несколько дней, а случилось столько, что голова кругом идет.

— Учтите, Игнат, мне нужен ответ как можно быстрее. Если вы не согласитесь, я поеду в Скайдру. Здесь почти нет людей, предпочитающих риск унылому времяпровождению в старом скрипучем кресле. Стоит ли терять время?

— Через три дня в этой же таверне, — твердо ответил я, даже не переглядываясь с друзьями. Предложение виконта отдает авантюризмом, но если его совместить с идеей сопровождения грузов по внутренним рекам Дарсии, то вырисовывается интересная позиция. Можно сорвать хороший куш, и не только в виде звонкой монеты. Видать, пиратская вольница глубоко въелась в мою душу! А может, все дело в моем измененном «кураторами» психотипе? Повышенный риск раскрывает передо мной горизонты в этом мире! Почему бы не воспользоваться данным обстоятельством?

Наконец, мы насытились, и я попросил Аттикуса найти нам какую-нибудь завалящую карету, чтобы доехать до порта. Ягненок и вино были настолько превосходными, что никаких дел на сегодня было решено не планировать. Завтра я принесу несколько камушков для Ольмы, чтобы она нашла мне работников для восстановления Пустоши. Пусть начинают шевелиться.

А потом, пожалуй, сходим к устью той речушки, а Пегий с ребятами поднимется на шлюпке до усадьбы. Заодно и проверит, так ли страшен Кракен, как о нем судачат местные жители.

Глава 8. Наследница рода Толессо

Тира отстраненно смотрела на зеленеющие холмы и блестевшую в лучах заходящего солнца речку, в которой она когда-то вместе со своими кузенами и кузинами Фальтусами барахталась на песчаных отмелях под присмотром слуг, визжа от восторга. Как это было давно! Яркие картинки прошлого померкли перед долгими годами выживания в пиратском плену. Пять лет для девочки, перед глазами которой развернулась трагедия с родителями, дядюшками и тетушками, показались бесконечностью и сном. С большим трудом ей удалось взять себя в руки и перековать себя в несгибаемую и жесткую леди, с которой считались многие корсары.

Нет, воспоминания детства не греют, словно остывший огонь в очаге с подернутой на углях пленкой сизого пепла. Никаких эмоций: ни радости, ни печали, даже слезинку не удается выдавить ради приличия. Только одна мысль постоянно бьется в висках. Дальше-то что? Как сохранить достояние семьи Толессо? На кого надеяться, на кого опереться слабым девичьим плечом? Это там, на Керми, острый клинок разрешал все противоречия. Но здесь, в ангажированном, насквозь циничном и самодовольном мире аристократии будет все не так. Шпага и нож — это аргумент быдла. Утонченные слова, в которых кроется оскорбление, и изящество тайных убийств в Дарсии наиболее уместны. Значит, надо учиться заново.

Рядом застыла Тевия. Верную служанку Тира не оставила на Рачьем острове, боясь за ее дальнейшую судьбу. Ведь тогда пираты сорвали бы на ней всю злость за потерю флагмана, за смерть Лихого Плясуна, за то, что главная виновница падения командора улизнула из их рук. Девушка едва дышала, боясь лишним движением рассердить эрла Эррандо Толессо, и крепко вцепилась в ручку кожаного сундучка с драгоценностями госпожи. Прижав его к себе, она готова была драться за него насмерть, если бы кто посмел сейчас напасть на них. Такой у нее был воинственный вид.

Дед сидит напротив, положив обе руки на набалдашник трости. Он покачивается в такт движению кареты; отличные рессоры гасили все неровности дороги, и Тира испытывала наслаждение от мягкой езды. Хоть что-то позволяет отвлечься от серых мыслей.

— Поживешь в моей усадьбе некоторое время, — нарушив молчание, которое длилось уже долгое время после отъезда из Скайдры, сказал старик. — Я дал указание навести порядок в отцовском особняке. Там все пришло в запустение. В хаосе восстановительных работ тебе будет тяжело. А у меня тишина невероятная…

— Сколько это займет времени? — прервала его Тира. С дедом она жить хотела меньше всего, но Эррандо прав. Когда день и ночь в огромном доме стучат молотки и визжат пилы, сложно думать о делах.

— Я дал срок в двадцать дней, — проворчал эрл. — Думаю, даже самый ленивый сможет управиться.

— Напрасно, милорд, вы затеяли это, — девушка качнула головой. — Ведь я все равно переделаю по своему желанию. Меня не пугает паутина в углах комнат и трещины на стенах. Не такое видела.