Командор войны

– На этот мир нельзя взглянуть по-другому.

Голова Серебрянца дернулась, но Нытик резко, словно удар хлыста, повысил голос:

– Не оборачиваться!

Кара достала из сумочки изящный золотой портсигар, небрежно бросила его в кресло, подошла к окну и слегка раздвинула жалюзи. Солнечные лучи скользнули по пышной прическе, просветили тонкую ткань белого костюма, выделяя контуры роскошной фигуры.

– Мир состоит из людей. Его законы неизменны с древности: пища, кров, покой и обязательный труд во имя всего этого. – Голос Кары был жестким, не терпящим возражений. – Законы неизменны, меняется форма. Иногда появляются сказочники, обещающие все сразу и на халяву, но рано или поздно инстинкт самосохранения заставляет людей отказаться от утопической белиберды и вернуться к привычному труду ради себя и своих близких. Мир таков, каким мы его построили, и когда появляется нечто, не укладывающееся в привычные рамки, мы просто переделываем это нечто так, как считаем нужным.

Она была крайне недовольна самодеятельностью Нытика. Кара давно держала профессора в поле зрения и собиралась использовать по собственному усмотрению. Увидев его здесь, женщина едва удержалась от резкости.

– А если не получается? – хрипло спросил Серебрянц. – Если это нечто не вмещается в привычные рамки?

– А что такое «привычные рамки»? – снисходительно поинтересовалась Кара. – Когда-то даже лампочку считали чудом, а теперь они светят в каждом доме. Тысячу лет назад вас бы сожгли только за очки на вашем носу.

– Но существуют незыблемые вещи, – пробормотал профессор, – уклад…

– Незыблемых вещей нет. Есть или забытые, или новые. И когда мы сталкиваемся с ними, надо повнимательнее присмотреться к ним. Вполне возможно, что ваше таинственное нечто живет по привычным законам, просто выглядит по-другому. – Кара помолчала. – Законы, о которых я говорила, универсальны для всех: и животных, и разумных.

– Но они нелюди! Жестокие и беспощадные враги!

– Я вам удивляюсь, Серебрянц, – голос Кары не скрывал издевки, – вы прожили пятьдесят с лишним лет и до сих пор не встречали жестоких и беспощадных людей? Вы просто счастливчик.

– Или наоборот, – хмыкнул Нытик, – бедняга не видел жизни.

Кара наконец открыла портсигар и вытащила тоненькую сигарету. Нытик понял, что она больше не хочет разговаривать с Серебрянцем, нажал ногой кнопку вызова охраны и посмотрел на профессора:

– Значит, так, Лев Моисеевич, спасибо, что согласились прийти и рассказать вашу историю. Вас проводят. Возможно, в дальнейшем мы встретимся и продолжим наш разговор. До свидания.

Два здоровенных бугая бесцеремонно вернули на голову Серебрянца черный мешок, а третий, главный, поинтересовался:

– Куда его?

– Верните туда, где взяли, – пожал плечами Нытик. – Только не помните при доставке.

– Понял.

Профессора выволокли из кабинета.

– Зачем он тебе? – Тон Кары не был недовольным, скорее презрительно-холодным. – Что ты хотел от этого клоуна?

– Я…

– Я же просила тебя не лезть в эту кашу самостоятельно. Чего ты добился?

– А чего мне ждать от тебя? – огрызнулся Нытик. – Ты все ходишь вокруг да около и ничего не рассказываешь. Все, что я знаю, – крохи, а я не привык играть втемную.

– Ты еще не в той весовой категории, чтобы играть в открытую. Ты же не сумасшедший профессор, они почувствуют в тебе угрозу и раздавят, даже не заметив. Твои накачанные охранники сумеют только засвидетельствовать безвременную гибель босса.

– Меня не тронут. – Но в голосе Нытика не было уверенности, и где-то в глубине его души поднял голову противный липкий страх. Он помнил ночной визит в спальню.

– Да ты для них никто! Пыль под ногами! – жестко произнесла Кара. – Мы должны не просто влезть в Тайный Город, как слон в посудную лавку! Мы должны поставить его себе на службу. Получить доступ ко всем его ресурсам! Мы должны диктовать им условия, а не играть с ними!

– И чего ты добилась?

– Я? Уже многого.

– Чего именно?

Женщина улыбнулась:

– Тебе нужны подробности?

– Да.

– Хорошо. – Она наконец-то закурила – подошедший Нытик щелкнул зажигалкой, и по кабинету распространился аромат дорогого табака. – Благополучие любой общности строится на таланте и усердии отдельных личностей, ее образующих. На них держится все.

– Незаменимых нет, – проворчал Нытик.

– Это только кажется, – мягко поправила его Кара. – Любая общность, не умеющая или не желающая ценить личность, обречена на гибель, что, кстати, и доказала система, сочинившая поговорку об отсутствии незаменимых. Империя рассыпалась, поскольку не ценила личность.

– Не только поэтому.

– В том числе и поэтому. – Кара глубоко затянулась. – Всегда и везде жизнь социума определяли выдающиеся деятели. Среди людей талантов много. Век человека недолог, поэтому мы вынуждены рожать гениев как можно чаще – это средство выживания. А вот в Тайном Городе живут веками, поэтому действительно великие и талантливые личности появляются там не очень часто, по мере необходимости.

– Ну и что?