Читаем Комариный вопрос полностью

— Ой, плохи твои дела, бабка, — дурачится дед. — Поостерегись, ежели любовь на стороне крутишь. Вмиг машинка выдаст полюбовника.

Бабка Зинаида трясется в беззвучном смехе.

— А и полюбовник — тебе что за печаль? Помираешь и помирай.

И помру, — обиделся дед. — Чтоб у твоего хахаля последний зуб выпал.

Он улегся на тахту, сложил руки и закрыл глаза. Но опять не помер. Помирать умеючи надо и на сытый желудок. А дед голодный был. Пришлось временно не помирать. После смерти кашей не полакомишься.

Нет, не брала смерть деда Василия. Пережил он калькулятор — бабка засолила этот продукт прогресса вместе с капустой. Видно, во сне обронил его дед с печи, да прямо в кадку. Весь дом перерыл он в поисках своей игрушки, а не найдя ее, поскучнел, затосковал и от большого огорчения чуть на самом деле не помер. Но обошлось. Только к исходу зимы, когда кадку опорожнили, дед вилкой подцепил калькулятор. В затяжной битве с электроникой соленая капуста одержала верх.

Дед Василий окончательно потерял контакт с научно-техническим прогрессом. Больше ничего прогрессивного, если не считать итальянских джинсов, в сельпо не продавалось.

Сидит дед на завалинке, в газетках про космос все выуживает. Про спутники всякие, корабли, межпланетные станции. И обидно до слез деду, что такая кутерьма на небе разворачивается — того и гляди человека на другую планету запустят, а ему в деревянном корабле совсем в другом направлении отбывать.

Тут подходит к нему внучка Варя, между прочим, учительница математики.

— Брось, — говорит, — дедуня, помирать. Нашей школе как раз прогрессивный, вроде тебя, сторож необходим. Кабинет у нас компьютерный оборудуют, базовые мы в районе, на острие технического прогресса.

Глазенки у деда засветились. Все он понял, недаром газетки почитывает, но для куража спросил у внучки:

— Это как же, базовые? Склад при школе?

— Не склад, дедуня, а учебный центр. Техника дорогая, ее с пониманием охранять надо, а ты у нас технику уважаешь. Только, чур, с капустой ее не засаливать.

Теперь дед Василий при школе, охраняет компьютеры, а помирать, находясь на самом острие научно-технического прогресса, просто глупо. Не прогрессивное это занятие — помирать, не в духе нашей энергичной эпохи.

<p>НЕБЫЛИЦЫ ЗИМАЕВА</p>

Ребенка Зимаев не хотел. Но он все равно родился, не спросив у него согласия. И как бы издеваясь над Зимаевым, по ночам включал свою сирену. Зимаев спросонья двигал ногой в спинку кровати, нащупывая тормоз. Одновременно он пытался нащупать на голой груди карман, а в нем водительские права. Наконец, врубившись и смекнув, что воет не милицейская сирена, а его собственный сын, нехотя отрывал голову от подушки и в свете ночника всматривался в младенца.

— Не ребенок, а инспектор ГАИ, — сетовал Зимаев. — Скоро штрафовать начнет.

Когда сын немного подрос, у него появился свисток — подарил кто-то из гостей, — и он целыми днями свистел в него.

Зимаев работал продавцом магазина «Мужская одежда». Торговал он костюмами, зарплату имел скромную, что никак не соответствовало его образу жизни.

Свистки нервировали Зимаева, в голову лезла всякая чепуха: то газетная заметка под тошнотворным заголовком «И поделом!» — о продавце, который, как и Зимаев, извлекал выгоду из дефицита; то строки из письма бывшего сослуживца, отсиживающего срок: «А кормят здесь сытно, на завтрак и ужин каша (дают добавку), благодаря физическим нагрузкам бессонницей не страдаю».

Кашу Зимаев ненавидел, особенно манную, он любил мясо с черносливом в горшочке и салат с крабами. Поэтому будущий приговор суда гр-ну Зимаеву В. К. виделся ему таким: «Жулику Зимаеву В. К. определить наказание в виде лишения свободного выбора еды на семь лет и насильного кормления его манной кашей — на завтрак, обед и ужин, а также непосредственно перед сном, чтобы исключить мясные и крабовые сновидения».

Издерганный шумовыми эффектами, исходящими от сына, свой арест Зимаев рисовал себе весьма затейливо. В момент получения им взятки от покупателя в торговый зал будет введена рота дюжих милиционеров, вооруженных свистками. Под заливистый свист он проследует по коридору, образованному милиционерами, в машину с маленьким зарешеченным окошечком. Несколько позже, после завершения следствия, машина с включенной сиреной доставит его к зданию суда. В суде он будет изворачиваться, врать, судья тоже будет свистеть и в конце концов покажет ему красную карточку. Его уведут с поля, из игры, из полноценной жизни.

Нет, не позавидуешь Зимаеву: меч Фемиды в образе манной каши, сын-садист, жена — передовик производства.

Как женщину Зимаев жену любил. Как ударницу труда ненавидел. С ударником, который потом и кровью добывает свой трудовой рубль, не поговоришь по душам о тонкостях его тайного промысла, не поделишься с ним своими страхами и переживаниями, а в случае провала — манной кашей. А главное, не скажешь, откуда в доме лишние деньги.

Приходится плести небылицы, пользуясь простодушием передовика труда.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Крокодила»

Похожие книги

Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество
Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».

Трумен Капоте

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика