Комарра

Обычное, верное своим хозяевам ба скорее умрет, чем бросит такой груз, как эти набитые аутами репликаторы. И даже если это ба прошло какую-нибудь подготовку спецагента, то зачем тратить драгоценное время на сбор образцов тканей зародышей, которые оно собиралось бросить или даже уничтожить? ДНК каждого когда-либо созданного аут-ребенка хранится в центральном генном банке Звездных Яслей. Они наверняка способны все воспроизвести. Из-за чего эта партия столь незаменима?

Эшелон его мыслей сошел с рельсов, когда Майлз представил крошечных биоинженерных паразитов, отчаянно размножающихся в его кровеносной системе, пок-пок-пок-пок. Да успокойся ты, черт подери! На самом деле Майлз точно не знал, подцепил ли он ту же заразу, что и Бел. Ага, это может быть кое-что похуже. Но все же наверняка любой нейротоксин цетагандийского производства – или обычный яд – должен подействовать быстрее. Хотя если это наркотик, предназначенный превратить жертву в законченного параноика, то он действует очень даже хорошо. Ограничен ли у ба набор дьявольских зелий? Сколько их у него? Какими бы стимулянтами и гипнотиками оно ни напичкало Бела, они не обязательно выходят за рамки стандартных, по меркам тайного агента. Сколько еще изысканных биотрюков у ба в рукаве? И не станет ли Майлз тем, кто лично продемонстрирует действие следующего?

И проживу ли я достаточно долго, чтобы успеть попрощаться с Катрионой? Прощальный поцелуй исключен, если только они не прижмутся губами с разных сторон очень толстого оконного стекла. Ему столько нужно сказать ей, что он даже не знает, с чего начать. И совсем невозможно по открытому общему каналу. Позаботься о детях. Целуй их за меня на ночь каждый вечер и говори, что я любил их, хоть никогда и не видел. Ты не будешь одинока – мои родители тебе помогут. Скажи моим родителям… скажи им…

Это уже начала действовать та дрянь или приступ паники и слезы – результат чистого самовнушения? Противник, атакующий тебя изнутри, ты можешь попытаться вывернуться наизнанку, чтобы дать ему отпор, только вряд ли это тебе удастся. Мерзкое оружие! Открытый канал или нет, но я свяжусь с ней прямо сейчас…

Вместо этого в ухе раздался голос Венна.

– Лорд Форкосиган, перейдите на двенадцатый канал. С вами хочет переговорить адмирал Форпатрил. Очень.

Майлз зашипел сквозь зубы и переключил комм шлема.

– Форкосиган слушает.

– Форкосиган, вы идиот!.. – Похоже, за последний час из лексикона адмирала в какой-то момент выпали некоторые титулы. – Что за чертовщина у вас творится?! Почему не отвечаете по наручному комму?

– Он под моим комбинезоном химзащиты и в данный момент недоступен. Боюсь, что натягивал этот комбинезон в дикой спешке. Имейте в виду, этот канал открытый и не защищенный, сэр. – Черт, откуда взялось это «сэр»? Привычка, чистой воды старая дурная привычка. – Можете попросить краткий доклад у капитана Клогстона по лучевой связи, но только коротко. Он сейчас очень занят, и я не хочу, чтобы его отвлекали.

Форпатрил матюгнулся – в общем по ситуации или обложил конкретно Имперского Аудитора, оставалось только гадать – и отключился.

До слуха Майлза донесся слабый звук, который он давно ждал, – отдаленный лязг и шелест закрывающихся шлюзов, разбивавших корабль на запечатанные отсеки. Квадди добрались до кабины управления! Отлично! Только вот Роика до сих пор нет. Оруженосцу придется связаться с Венном и Гринлоу, чтобы они открывали и закрывали шлюзы на его пути…

– Форкосиган. – В ухе снова звучал голос Венна. Очень сдержанный. – Это вы?

– Что я?

– Перекрываете все проходы?

– Нет. – Майлз безуспешно попытался снизить голос до более подходящего тона. – А вы разве еще не в кабине управления?

– Нет, мы сначала зашли в гондолу номер два, чтобы забрать снаряжение. И как раз собирались из нее уходить.

В гулко бьющемся сердце Майлза всколыхнулась надежда.

– Роик? – напряженно позвал он. – Ты где?

– Не в кабине управления, м’лорд, – отозвался мрачный голос Роика.

– Но если мы здесь, а он там, то кто это делает? – раздался несчастный голос Лейтвина.

– А вы как думаете? – ядовито поинтересовалась Гринлоу. Она взволнованно дышала. – Пять человек, и ни один из нас не проследил, чтобы заперли дверь, когда мы ушли! Черт побери!

В ухе Майлза раздалось тихое приглушенное оханье. Такое издает человек, сраженный стрелой, или когда к нему приходит осознание. Роик.

– Тот, кто находится в кабине управления, – быстро заговорил Майлз, – имеет доступ к этим каналам связи или вскоре будет иметь. Нам придется отключиться.