Комбат

Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:

Из Моздока сводному полку, в состав которого входил и подчиненный мне усиленный парашютно-десантный батальон, предстояло совершить марш до Грозного. В определенное время мы начали движение колонной. Марш проходил тяжело. Во-первых, мешали метеоусловия, во-вторых, из-за того, что колонна растянулась на многие километры, управление подразделениями осуществлялось с трудом. Ну и в-третьих, нашему движению мешали заслоны местных жителей. Я думаю, они не по своей воле выходили на дорогу, выставляя поперек трассы собственные машины. Кто-то руководил ими, а точнее, принуждал к этому. В основном разблокирование маршрута производилось после переговоров, но чем ближе подходили к Чечне, тем настроение местных жителей, мужчин главным образом, становилось все более агрессивным. Стали возникать ситуации, угрожающие жизни подчиненных. В некоторых случаях приходилось открывать предупредительный огонь, идти на таран заграждений из автомобилей. От милиции практической помощи мы не получили. А позже она исчезла. Движение затруднял рельеф местности. Подъемы сменялись спусками и наоборот. Вокруг степь и холмы, с которых можно было вести прицельный огонь по колонне. Но, видимо, боевики не решились выставить на высотах огневые точки, понимая, что ущерб войскам они нанесут минимальный, а в ответ получат такой удар, от которого не только огневых точек, холмов не останется. Вот так и шли к Чечне: медленно, с вынужденными остановками, в постоянном напряжении. Разведка работала постоянно. И это был только марш, и колонна двигалась по Ингушетии. Впереди нас ждала неизвестность. И это не могло не беспокоить…

Стрельцов с Раневичем вышли из машины, водитель спросил:

– Мне вас ждать или к медпункту ехать?

Раневич произнес:

– Шмонать «санитарку» вряд ли будут, так что постой пока здесь, тебе ж тоже наверняка придется писать объяснительную.

Офицеры зашли в палатку, где, кроме комбата, находились начальник штаба майор Кувшинин и особист полка майор Лифанов.

Стрельцов обратился к Голубятникову:

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Входите, гусары!

И в слове «гусары» чувствовалось недовольство. Впрочем, его можно было воспринимать и как насмешку.

– Присаживайтесь за стол и рассказывайте, чего в Моздоке учудили.

– Так вы уже знаете о конфликте у рынка?

– И не только я. Глава администрации города позвонил Семенову. Полковник «обрадовал» меня.

– И, конечно, глава администрации представил нас вооруженными хулиганами, ограбившими бедных торговцев и чуть не поубивавшими полгорода, так?

– Не совсем. Мэр оказался вполне приличным человеком. А вот начальник милиции поднял бучу. Среди тех, кто хотел призвать вас к порядку, назовем это так, находились и его подчиненные. Одному из которых – уж не знаю, кто из вас – чуть челюсть не свернули.

Стрельцов удивился:

– Ни хрена милиция в этом Моздоке? Вместе с бандитами делишки проворачивает?

– А где сейчас по-другому? Но не в этом суть. Я хочу услышать вашу версию произошедшего, правдивую версию!

Стрельцов рассказал комбату обо всем, что произошло в Моздоке, начиная со встречи с Капустиным, заканчивая стычкой у машины. Упустил одно – покупку водки. Но оказалось, комбат знал и о спиртном. Выслушав взводного, спросил:

– Все?

– Так точно, все, как на духу.

– Ничего не забыл?

– Да нет, память у меня хорошая.