Комбат

– А как насчет ящика водки, купленного через дворника на том же рынке?

Юрий покачал головой:

– Надо же, и это раскопали…

– Что было раскапывать-то? Или ты думаешь, Джума хромой не связан с теми, кто наехал на вас у машины? Да они все под местным авторитетом Казимиром ходят. А того крышует начальник милиции. Все, как везде. Ну, практически везде. Где водка?

Стрельцов вздохнул:

– В машине.

– Что, так открыто и привезли в батальон?

– Да нет, водитель рассовал по тайникам. Внешне незаметно.

Командир батальона взглянул на Раневича:

– Сходи-ка, Виталий, принеси спиртное сюда.

– Пару бутылок оставить разрешите? Не пьянства ради, здоровья для. Погода стоит хреновая, занятия каждый день, так и простудиться недолго.

– Вместо лекарства просишь оставить водку?

– Так точно!

– Ну хорошо, литр оставьте. Но смотрите, почувствую от кого запах, ввалю по самое не могу! Ступай!

Раневич вышел. Стрельцов спросил комбата:

– И чего нам теперь ждать? Скажу сразу: водила не при делах, он ничего не знал, ни в чем не участвовал, выполнял мои приказы. В том числе и по водке.

– О водителе мог и не говорить. Ясно, что он без твоего приказа не поехал бы ни на какой рынок, а купил бы пойло в ближайшем магазине. Кстати, почему вы с Раневичем этого не сделали?

– Капустин сказал, что в магазине одно «палево» продают. И только на рынке можно нормальную водку взять.

– Понятно. Спрашиваешь, что вам теперь будет за устроенный скандал в городе с применением оружия?

– Мы дали предупредительные очереди. Вынуждены были открыть огонь, так как толпа уже поперла на нас. После того, как их старшой кинулся на меня с ножом, а я отбил нападение. И это правда. Вдвоем мы против десятка вооруженных казбеков долго не продержались бы. Не думаю, что нас убили бы, но оружие забрали бы точно.

– Да, тогда бы вам не избежать трибунала. Благодарите особиста. Александр Петрович оперативно связался с комитетчиками Моздока. Те, видимо, так же оперативно поговорили с начальником милиции. Потому как перед самым вашим приездом позвонил глава администрации и передал, что инцидент исчерпан. Никто ни к кому претензий не имеет. Короче, замяли дело.

Стрельцов повернулся к особисту:

– Спасибо, товарищ майор!

– Да не за что, Стрельцов. Но на будущее учти: перед тем как что-то делать, думать надо головой! Это хорошо, в Моздоке начальником отделения службы безопасности оказался мой однокурсник еще по военному училищу. Он-то и сделал быстро, что надо.

В палатку вошел Раневич, положил на дощатый стол вещевой мешок, издавший знакомый звон соприкосновения бутылок:

– Тут восемнадцать штук!

Голубятников обратился к начальнику штаба:

– Передай водку начмеду. Им пригодится для компрессов, если у кого горло заболит.

– Сделаю, командир!

Комбат повернулся к взводным:

– Ну что, гусары? По выговору вам. И это только за то, что провезли на территорию лагеря спиртные напитки. Более сурового наказания наложить не могу, так как дело по стычке замято, но предупреждаю, чтобы больше никаких эксцессов. Понятно?

– Но вы-то понимаете, что иначе мы с Раневичем поступить просто не могли? – спросил Стрельцов. – А наехать на нас могли где угодно, у переговорного пункта, к примеру. Настрой у людей к нам в большинстве враждебный, уж почему, не знаю. Хотя есть и такие, кто готов помочь…

Голубятников прервал речь подчиненного:

– Ты что, на митинге? Не много ли говоришь? Я объявил вам выговор.

Стрельцов с Раневичем козырнули:

– Есть выговор!

– По предупреждению все понятно?

– Так точно!

– После обеда на занятия! Свободны.

Младшие офицеры вышли из палатки. «Санитарка» продолжала стоять на прежнем месте. Водитель вышел из кабины:

– Водку изъяли, товарищи офицеры.

– Знаем, – кивнул Раневич.

– Но две бутылки майор оставил.

– И это знаем.

– А что по городу?

– Ничего! Так что давай сумки, водку и езжай к себе в полковой медпункт.

«Санитарка» уехала. Стрельцов и Раневич прошли в свою палатку. Выезд в Моздок закончился не совсем удачно. Но хоть с возлюбленными поговорили, а это главное.

После обеда они вышли на занятия с подчиненными взводами. А на аэродром все прибывали и прибывали войска. Самолеты садились и взлетали практически без перерыва. В штаб приходили сообщения, – прибыла Ульяновская дивизия, части внутренних войск. Рядом встали еще два усиленных батальона. Обстановка накалялась. Предвестие чего-то страшного, а главное, непредсказуемого словно висело в воздухе.