Комбат. Краткий миг покоя

Романов вздрогнул, сообразив, что собирался ехать на разговор в квартиру, где еще мечется в ужасе потерянный дух покойного Горчакова… Живо представив себе это, Романов выругался шепотом и заставил себя прекратить эти мистические фантазии. Нет ничего хуже, чем задумываться о вечном. Немедленно теряешься, начинают всплывать какие-то комплексы. А спустя недолгое время ты уже и не целеустремленный, сильный человек, а просто такой же, как все.

– Хорошо. Я приеду. Вам что-нибудь нужно?

– Ох, едва ли. Сейчас мне скорее ничего не надо. Даже из того, что у меня есть…

Романов корректно попрощался и повесил трубку.

Вечером, уже успев переговорить с Болеславским, он поехал к ней.

Людмила, несмотря на горе, выглядела именно так, как должна выглядеть необычайно красивая женщина. Только очень грустная. Ох, нет. Даже слово «грусть» не очень-то отражает эмоции, затаившиеся в больших карих глазах Людмилы.

– Здравствуйте, Юрий Павлович, – сказала Людмила. Она знала Романова лично – доводилось как-то пересекаться.

– Здравствуйте.

– Пойдемте в кабинет Виктора. Вы ведь приехали, чтобы поговорить о его фирме?

Романов мысленно чертыхнулся. Ну вот, про его намерения не знает только полный идиот! С другой стороны, это не так и плохо – не надо прикидывать, каким образом подвести разговор к интересующей теме.

– Да, именно об этом.

Они прошли в кабинет, Людмила включила стоящий на столике у стены электрический чайник.

– И чего вы хотите?

– Мы хотим разобраться, кому было выгодно убивать вашего мужа. Это ведь наверняка завязано на его бизнес. Нужно предпринять ответные действия, сделать так, чтобы виновные получили по заслугам.

– Вите от этого не легче, – грустно улыбнулась Людмила. – Вы могли бы раньше подумать, что его могут убить.

– Нет, не могли, – резко ответил Романов. – Мы ведь пока не волшебники! Мы знаем, что на ювелирные магазины вашего мужа точат зубы очень многие. И мы старались отслеживать все посягательства. Вспомните прошлогодних гастролеров из Смоленска, решивших, что у нас тут можно оттяпать удел силой оружия. Они ведь не успели осуществить задуманное и пополнить кассу своей группировки за счет золота из магазинов вашего мужа. Но скажите, Людмила, как мы можем справиться с внезапным приказом, отданным достаточно влиятельным человеком? Мы не всесильны. Сейчас будем разбираться. И постараемся, чтобы никто из виновных не остался безнаказанным.

– Да, – тихо ответила Людмила, – чисто по-человечески мне очень хочется, чтобы виновные получили по заслугам.

– Вот и замечательно!

Она кивнула. И спросила:

– А все-таки: чего вы от меня хотите?

– От вас? Во-первых, нам нужно, чтобы вы не принимали никаких предложений о покровительстве со стороны. И во-вторых, чтобы о подобных предложениях немедленно сооб – щали нам.

– Хорошо. Но ведь может так получиться, что со мной вовсе не станут разговаривать. И просто расправятся, как с Виктором.

– Нет, тут уж мы постараемся. Уже сейчас мной отдана команда создать вокруг вас максимально плотное прикрытие.

– Я становлюсь важной птицей, – усмехнулась Людмила.

– Выходит, так. Во всяком случае, вы нам нужны живой. Именно благодаря вам мы сможем найти виновных.

– Хотелось бы. Значит, мне нужно отвергать любые предложения о сотрудничестве и информировать вас о том, кто это мне предлагает?

– Да. Вы совершенно правы.

– Я чувствую себя чем-то сродни живцу для ловли рыбы. Неприятно как-то. Крючок-то заточен не для меня, но кишки разорвет, и тогда уже будет совершенно все равно, что и почему. Знаете, Юрий Павлович, мне ведь сейчас на самом деле хочется только одного: чтобы мир оставил меня в покое, а мой муж вернулся с работы живым. И все.

– Хорошее желание… К слову, а кто будет руководителем фирмы теперь?

Людмила поморщилась – этот циничный вопрос резанул слух.

– Ну, наверное, я. Пока не знаю – останусь только владельцем или сама попробую руководить… Я пока не готова к принятию таких решений.

– Ну, я думаю, что лучше бы делом занялись именно вы, – сказал Романов.

– А вот меня, изволите ли знать, совершенно не волнует, что вы на сей счет думаете! – едко ответила Горчакова.

Романов решил, что он и вправду перегнул палку.

– Извините, но я серьезно беспокоюсь за вас…

Горчакова перебила его самым непочтительным образом:

– Не обо мне, не надо обманывать. Вы беспокоитесь только о тех деньгах, которые мы вам приносим. И все. Так что не надо благородных жестов!

– Хорошо, – сказал Романов, предполагающий, что сейчас все равно нет смысла в переубеждениях. Женщина не хочет слышать противоположного мнения. Но хорошо все-таки, что она хотя бы согласилась разговаривать.

– Я пока не знаю, что предприму, – устало потерла она виски. – И тут уж можете со мной делать все что угодно – не знаю! Эта фирма для меня сейчас как гиря чугунная на сердце. Просто воспоминание о муже. Понимаете?

– Понимаю.

Людмила хотела снова сказать что-то язвительное. Но сдержалась, так как уже и на сарказм сил не оставалось. А что толку подкалывать Юрия Павловича, если он прибыл сюда только как деловое лицо и эмоциям подвержен настолько же сильно, насколько скульптура из гранита?