Комбат. Олимпийский характер

В суть проводимых экспериментов Сергей не вникал. Крышкин поставил перед ним вполне конкретную задачу: следить, чтобы все лаборанты точно следовали инструкциям. Им нужно было пропускать через налитую в специальные емкости водку определенные газы, использовать те или иные добавки. Потом небольшие пузырьки с этой жидкостью отдавали психологу, который со своими помощниками проверял воздействие напитка на испытателей.

– У них своя Олимпиада, у нас своя Олимпиада! – гордо говорил Крышкин. – Чтобы удалась их Олимпиада, мы сначала должны выиграть нашу.

Сергей не вникал во все перипетии. Он знал одно: что эксперименты, которые они проводили, имеют государственное, а может, и мировое значение. Но и это его особо не вдохновляло. Его вообще ничто в последнее время не вдохновляло.

Ему хотелось одного – спокойствия. А его спокойствие самым непосредственным образом зависело от спокойствия и равновесия Крышкина. Тот, будучи в плохом расположении духа, если и не кричал, то очень сильно нервничал и раздражался.

Но в последнее время Крышкин разволновался. На работе стал невнимателен. На Сергея вообще, казалось, перестал обращать внимание. Как понял Сергей, это было связано с тем, кто будет хозяином их предприятия. Крышкин все время с кем-то нервно говорил по телефону, они с Демариным ездили несколько раз в город. Потом Демарин вообще улетел в Москву. А Крышкин стал еще более рассеянным и невнимательным. Сергей сам несколько раз выключал за ним приборы, которые никак не должны были работать вхолостую. Что случилось в тот день, неизвестно. Но Крышкин проглядел, если сам не спровоцировал аварию.

Но Сергей теперь думал о том, почему сам повел себя тогда именно так, а не иначе. Ведь судьба давала ему исключительный случай бросить все и сбежать! И никто бы его не нашел, никто бы ни в чем не обвинил. Он мог бы вернуться в Москву и забыть все, что с ним случилось в последние месяцы, как страшный сон.

Был обычный рабочий день. После обеда он вернулся в лабораторию и почувствовал, что у него вдруг начала болеть голова.

Крышкин, который, похоже, не ходил на обед, сидел за своим столом и тупо смотрел в стенку.

Сергей не стал ничего ему говорить, просто на минуту вышел на воздух. А когда вернулся, почувствовал странный пряный запах. Он надел респиратор и зашел в лабораторию. Несколько лаборантов, которые успели вернуться с обеда, лежали там без сознания.

Сергей окинул лабораторию оценивающим взглядом и заметил краник, с которого соскочила направленная в сосуд с водкой трубочка.

Сергей кинулся туда и закрутил краник.

А когда вернулся в кабинет Крышкина, понял, что тот, хотя и продолжает сидеть за столом и смотрит в одну точку, тоже находится без сознания.

Самым страшным было то, что даже в подобных экстраординарных ситуациях им всем строго-настрого было запрещено вызывать «скорую помощь» или тем более милицию. Спасаться можно было только своими собственными силами.

И вот тут, вместо того чтобы бежать не раздумывая, Сергей откинул ногой коврик, поднял крышку люка и, разглядев в тусклом свете, что внизу лежат маты, буквально вбросил Крышкина в люк, а потом сам спрыгнул и, поднявшись по железным ступеням, захлопнул изнутри крышку люка.

Внизу оказался довольно просторный коридор. И за первой же незапертой железной дверью был целый запас респираторов, противогазов и пакеты с уколами и кислородными масками для экстренной помощи при химическом отравлении. Лежали они там еще с советских времен. Но, взглянув мельком на срок годности, Сергей немедля вытянул кислородную маску и даже решился сделать Крышкину укол. То есть он спас Крышкина от неминуемой гибели.

А Крышкин, придя в себя и, очевидно, не разобравшись, что произошло, сразу набросился на Сергея с криком:

– Что ты себе позволяешь! Зачем сюда меня притащил?!

– Степан Иллиодорович, – заикаясь, проговорил Сергей, – там, наверху, в цеху, похоже, произошла авария. Все лаборанты без сознания.

– Они живы? – спросил Крышкин.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Я правда понятия не имею, как они.

– Почему же ты пульс у них не потрогал? Или хотя бы прислушался! – продолжал возмущаться Крышкин, и Сергей всерьез пожалел, что взялся его спасать.

– Я же вас спасал!.. – возмутился Сергей.

Но Крышкин его оборвал.

– Я просто уснул, тупарь, я спал и видел сны, – хмыкнул Крышкин.

– Так может, лаборанты тоже уснули, – проговорил Сергей и предложил: – Хотите, я поднимусь наверх и попытаюсь их разбудить? Или сюда перетащу?

– Потом, ночью, – проговорил Крышкин и зашелся сухим удушающим кашлем. – Нет, все-таки чего-то я нанюхался, – покачал он головой.

– Да, там в цеху с одного из краников трубочка соскочила… – проговорил Сергей. – Я ее надел и кран закрыл. Но газ, очевидно, выплыл.

– Да, если это действительно авария, могут пострадать не только лаборанты, но и все, кто находится на территории лагеря. Надо бы предупредить, чтобы они все уходили.

– Так мне все-таки подняться и предупредить всех? – спросил Сергей.

– Нет, ни в коем случае, – сказал Крышкин и попытался кому-то дозвониться.