Комбат. Смертельная битва

– Присаживайтесь, – Никита указал на стул. – А я вот, помня о судьбе родственницы, избегаю сухомятки. В одном термосе супчик, в другом чай. И ребят своих безуспешно отговариваю от бутербродной диеты. Только они еще молодые, им кажется, что вечно будут здоровыми.

– Ладно, Никита, ты обедай, а я загляну в магазин. Надо же мне, как хозяину, иметь хотя бы отдаленное представление о торговле.

Сделав еще три шага, Рублев открыл вторую дверь и оказался в небольшом зале, разделенном прилавком на две примерно равные части. Здесь ощущение тесноты еще больше усиливалось. Да и как могло быть иначе! Ведь Старикову пришлось втискивать товар семи точек в одну, пусть и более просторную. Тут уж не до жиру и приходится экономить буквально каждый квадратный сантиметр свободного пространства. В магазине работало три человека. Хватило бы и двух, учитывая помощь Старикова, однако Никите было трудно уволить людей, бок о бок с которыми провел несколько лет. Ему и так пришлось избавиться от нескольких продавцов. Хотя власти утверждали, будто постараются трудоустроить всех освободившихся продавцов Чекушки, Никита точно знал, что некоторые люди до сих пор сидели без работы. Да и большинство ушедших на новые места потеряли в заработке.

– И как? Проникаетесь духом частнособственнической наживы? – рядом возник покончивший с обедом Стариков.

– Нет, ужасаюсь.

– Чему, Борис Иванович?

– Тому, что практически на всех коробках, у которых есть надписи, я читаю: «Сделано в Китае».

– Да, и это зримое подтверждение самой большой перестроечной лжи. – Никита сразу погрустнел; чувствовалось, что Рублев коснулся крайне болезненной для Старикова темы.

– Какой именно лжи?

– А вы вспомните, Борис Иванович, как так называемые прорабы перестройки все уши нам прожужжали, будто мировой рынок давно поделен и нас там не ждут. Дожужжались, теперь мы в такой, извините, заднице! Одними энергоносителями спасаемся. А китайцев что, ждали?! Да так же, как и нас! В одном французском конструкторском бюро висел плакат. На нем была надпись примерно такого содержания: «Из-за малого отношения площади крыльев к весу тела шмель летать не может. Но шмель этого не знает и летает только поэтому». Надо полагать, китайцы тоже были не в курсе, что мировой рынок давно поделен, и завалили его своими товарами. А мы это знаем и преспокойно сидим сложа руки. Эх, блин!

– Да уж, – только и смог произнести Рублев. Возразить по существу ему было нечего.

Он еще немного понаблюдал за работой Никиты с его людьми, засветился на тот случай, если сюда заглядывали вымогатели, и скрылся в подсобке.

Вечером, когда ушли помощники Старикова, Никита снова предложил:

– Борис Иванович, а может, не стоит вам рисковать? Давайте я сам разберусь.

– Никита, иди домой и будь за меня спокоен. Я знаю, что делаю. И поторапливайся, бандиты должны застать меня одного.

Комбат очень вовремя выпроводил Старикова. Буквально через пять минут после его ухода в магазин ввалились два наглых типа.

– Где хозяин? – осмотревшись, бросил один из них.

– А где бабуля? – насмешливо сказал Комбат.

– Че?

– Надо знать классику, ребята, – пояснил Рублев.

– Ты нам лапшу на уши не вешай, отвечай прямо, где хозяин.

– Я за него.

– Ты че, клоун, совсем оборзел! Хочешь в рог схлопотать! Мы пришли к хозяину этой богадельни, у нас к нему разговор есть.

– Так говорите, я хозяин.

– Не понял! Может, тебе пластическую операцию сделали и рост увеличили? Мы хозяина знаем, хорош нам мозги компостировать, иначе точно схлопочешь.

– Какая пластическая операция, мужики! Я поступил проще – купил этот магазин.

На визитеров было больно смотреть. Они делали нечеловеческие усилия, пытаясь сообразить, как им вести себя дальше. Исчерпав все возможности своего серого вещества, один из бандитов заявил:

– Ты, мужик, подожди тут, мы сейчас вернемся.

Ожидание растянулось на добрых полчаса. Вымогатели позвонили Болту, тот не отважился принимать самостоятельное решение и сообщил о внезапно изменившейся ситуации Кузнецу. Тот, подумав, сказал:

– Пусть новый хозяин арендует точку. И выясните, что затевает старый. Если он на вырученные бабки собирается купить магазин в будущем торговом центре, надо хорошенько прочистить ему мозги.

Бандиты поняли слова Болта слишком буквально и тут же принялись выяснять у Рублева, куда исчез Стариков.

– Да никуда он не исчез, просто задолбали его разные уроды со своими идиотскими требованиями. Теперь работает у меня управляющим.

Намек касательно уродов был слишком прозрачен, и Лишай, игравший первую скрипку в несладкой парочке, злобно окрысился:

– Ты, мужик, думай, че говоришь.

– Я на разговоры с вами не напрашивался, – отрубил Комбат.

– А придется. Надо перетереть чисто конкретный вопрос. Возьмешь у нас в аренду второй магазин?

Дело повернуло к развязке, и Борис, чтобы не устраивать разгром у Старикова, сказал:

– Предложение интересное, его надо перекурить.

– Так кури давай!

– У меня, ребята, принцип: в своем магазине курение под запретом. Далеко не всем покупателям нравится, когда разит табачищем.

– До твоих покупателей сто раз проветрится.