Комбат. Смертельная битва

Дозвон находился за трибуной по многолетней привычке выступать стоя. Внезапно его речь оборвалась, певец судорожно ухватился за микрофон. Изумленные журналисты, не понимая, что происходит, удивленно зашептались. Дозвон неровным шагом подошел к столу, на котором тоже стояли микрофоны, сел, судорожно вздохнул и вдруг стал заваливаться на бок. Кто-то подскочил к нему, сумел удержать и громко выкрикнул:

– «Скорую»! Немедленно вызывайте «скорую». Шепот перешел в гул, люди бестолково засуетились, некоторые, самые расторопные и беспринципные, бросились к своим автомобилям, чтобы помчаться в редакцию и выдать очередную сенсацию.

Через минуту-другую Илья открыл глаза. Он потрясающе владел собой.

– Что за суета? – спросил певец. – Напрасно вы беспокоитесь, я себя нормально чувствую, давайте продолжать.

Но о продолжении не могло быть и речи. Лицо До-звона стало белым как мел, а его движения замедленными, словно певец перемещался сквозь толщу воды. Но Илья продолжал хорохориться. Когда его обступили медики, он твердо заявил:

– Уберите носилки, не делайте из меня беспомощного старика. Я пойду сам.

Его хватило всего на десяток шагов. Дозвона опять зашатало, врачи его сразу подхватили и ловко уложили на носилки. Больничное обследование выявило сердечный приступ. Илье вроде бы повезло. Его доставили в клинику в течение часа с начала развития приступа. В отличие от большинства простых смертных, все лечение которых ограничивалось назначением кучи лекарств, Дозвона собирались врачевать новейшим и весьма эффективным способом. В одном из главных кровеносных сосудов больного врачи обнаружили холестериновую бляшку, сильно затруднявшую кровоток. Еще недавно в таких случаях медики устанавливали стент, то есть вводили в место сужения трубочку, расширявшую сосуд. Но более детальное обследование показало, что бляшки имеют рыхлую структуру, позволяющую использовать другой метод. Через бедренную артерию вводилось миниатюрное устройство, действующее, как пылесос. Оно всасывало бляшки, полностью очищая сосуд. Операция сравнительно легкая, и уже через несколько дней больной отправлялся домой. Только эти дни ему следовало проводить в покое. Дозвон себе этого позволить не мог. Ведь на пресс-конференции он успел донести лишь часть своих доводов. Если вдобавок сорвется выступление на концерте, будет совсем плохо.

Все эти мысли пронеслись у Ильи в голове, пока новейшая аппаратура сканировала его организм. Ознакомившись с результатами, лечащий врач быстро обрисовал ситуацию и предложил Дозвону немедленно готовиться к операции. И тут же услышал слова, потрясшие его до глубины души:

– Завтра у меня заключительная репетиция. Я смогу на нее отправиться после операции?

– Скорее всего да, хотя это крайне, подчеркиваю – крайне нежелательно!

– Хорошо, доктор. Тогда у меня к вам будет такой вопрос. Что для меня лучше: сегодня сделать операцию и завтра отправиться на репетицию или отложить операцию на следующий день после концерта?

– Для вашего здоровья лучше всего немедленно сделать операцию и навсегда забыть о концерте.

– Мне очень жаль, но этот вариант вам придется исключить.

– Трудно сказать. Все зависит от того, как ваш организм перенесет нагрузки.

– Тогда займетесь мной после концерта. Если я на нем заработаю новые осложнения, вы и их заодно поправите. – Слова Дозвона продемонстрировали феноменальную смесь вопиющего легкомыслия и логического расчета.

Казалось, ради старого друга Илья готов пожертвовать даже собственным здоровьем. На самом деле это было не совсем так. Дозвон боялся, что если власти решат отдать бывшего мэра под суд, о чем уже вовсю ходили слухи, то расследование будет проводиться со всей тщательностью. И тогда всплывут факты злоупотреблений, связанные с именем певца. Между прочим, градоначальник покровительствовал бизнесу Дозвона без всякой корысти, только из личного расположения. Но Илье от этого не легче! Он-то зарабатывал большие деньги исключительно благодаря созданным для него льготным условиям. Если следствие установит хотя бы часть фактов, свидетельствующих о вопиющих нарушениях, Дозвона ждут серьезные проблемы. Вплоть до уголовной ответственности.

Вот почему Илья так отчаянно защищал мэра. Это могло показаться странным. Хладнокровный и рассудительный певец должен был понимать, что его заступничество если что-то и изменит, то лишь в худшую сторону. Но такова жизнь. В критической ситуации утопающий норовит ухватиться за любую проплывающую мимо соломинку.

* * *

– Дай мне подумать, только не спеши, будет раз-влеченье для твоей души, – напевал Микеладзе, сидя за рулем своего «форда».

Наивный перевод старой легкомысленной песенки плохо сочетался с настроением Вахтанга. Перед Микеладзе возникла серьезная проблема. Его, как и многих бывших торговцев Чекушки, соблазнили проектом нового торгового центра. Однако вскоре явились ребята с альтернативным предложением. И не сказать, чтобы оно было хорошо, просто очень плохими были сами ребята. С такими не хотелось связываться и тем более им отказывать.