Комбат. Вначале было слово

Марципанов оказался перед сложнейшим выбором. Никогда раньше он не воровал по-крупному, брал осторожно и мало. Теперь ему подвернулся шанс в одночасье стать очень богатым человеком. Стоит ли проверять верность тезиса «кто не рискует, тот не пьет шампанское» или отдать акции новому уголовному хозяину города? Игорь Леонидович очень хитро разыграл свою партию. Рядышком с акциями он бережно складировал приносимые ими дивиденды. А дивиденды акций без малого равнялись чистой прибыли комбината. И не только. Убиенный авторитет по совету того же Марципанова взял в аренду на пятьдесят лет большой участок леса, где заготавливалась древесина, чтобы не зависеть от ритмичности работы и цен поставщиков. Поэтому ежедневно в сейфе оказывалась кругленькая сумма. До часа X Марципанов был готов вернуть акции и деньги новому хозяину. Параллельно Игорь Леонидович развил бурную деятельность, не имеющую ничего общего с бухгалтерской работой. Он наводил справки, кому-то звонил, с кем-то договаривался. И когда настал час X, Марципанов был готов встретить любого наследника и наградить его хорошим пинком под зад. Потому что на часть дохода он нанял профессиональных охранников, бывших сотрудников элитных подразделений правоохранительных структур. При этом Игорь Леонидович предусмотрительно оставлял часть денег, если вдруг за наследством явится влиятельный уголовник. Марципанов хорошо представлял себе возможности серьезных авторитетов. Если они дадут команду завалить новоявленного хозяина комбината, никакая профессиональная охрана его не спасет. Умнее от него откупиться.

Но являлись только мелкие уркаганы, корчившие из себя крутых. Им Марципанов давал немножко денег, а если внутренний голос подавал сигнал тревоги, приказывал установить слежку. Принятые меры того стоили. Один из близких соратников усопшего авторитета решил замочить оборзевшего лоха, хапнувшего жирный кусок. Охранники сработали мастерски. Они сфабриковали улики и повесили на бандита нераскрытое убийство трехлетней давности.

Помнится, когда закончилась эпопея с акциями, Игорь Леонидович испытал огромное облегчение. Сейчас он с тоской вспоминал о тех бурных годах. То было время, наполненное захватывающими событиями. А сейчас? Думать тошно!

Марципанов обреченно махнул рукой и нажал кнопку пульта. Он увидел боксерский ринг, на котором две женщины от души молотили друг дружку руками и ногами. Игорь Леонидович проявил к редкому зрелищу неожиданный интерес. Минут десять он лежал без движения, то закрывая глаза, то снова глядя на экран, а затем потянулся за мобильным телефоном. Он набрал номер верного человека, которому мог доверить практически любое дело.

– Клим, – сказал Марципанов. – Как только сможешь, приезжай ко мне.

Глава 5

Муза Червякова смотрелась в зеркало. Любимое занятие для многих женщин. Обычно при этом представительницы прекрасной половины человечества красят губки, пудрятся, наносят тушь на ресницы.

Муза бросила на свое лицо лишь мимолетный взгляд. Чего тут рассматривать? Фэйс как фэйс, с грубоватыми чертами и наметившимися усиками под носом. Поскольку зеркало было в шкафу-купе, Червякова отошла на шаг и напрягла мускулы рук. Предплечье толщиной с ногу подростка вспухло рельефным бицепсом, по размеру не уступавшим антоновскому яблоку. Бицепс был густо усеян жилками вен.

Червякова отошла еще на шаг, поиграла мускулами бедра, наводившими на мысль об узловатом корне дерева, затем напрягла пресс, на котором тут же выступили внушительные квадратики мышц. В завершение она повернулась к зеркалу спиной и встала на цыпочки. Икроножная мышца, в расслабленном состоянии напоминавшая миниатюрный купол, превратилась в рельефный комок, по твердости мало уступавший железу. Муза закончила придирчивый осмотр и прошептала:

– Ну вот, к соревнованиям готова. Черт, но до чего же хочется есть!

Червякова в детстве была коренастым мускулистым ребенком. Воспитанницы детского сада, куда Муза угодила после того, как ее мать и отца, беспробудных пьяниц, лишили родительских прав, ее побаивались, хотя Червякова всегда сторонилась детских потасовок. Своим видом она как бы говорила: «Вот еще – руки марать!»

До тринадцати лет Муза считалась примерным ребенком. Пусть угрюмая, нелюдимая, зато всегда тихая, спокойная. Воспитатели ставили ее другим детям в пример:

– Посмотрите на Музочку. Видите, какая она опрятная, чистенькая. А вы! И не стыдно? Вы же девочки, а ведете себя как последние хулиганы. Кто придумал выпрыгивать из окна в клумбу? Да еще после дождя! А если бы это был второй этаж? Вы бы ноги себе переломали. Сегодня на ужин сладкое получит только Червякова.