Комбат. Вырваться из «котла»!

Хоть Кобрин и боялся сглазить, но вынужден был признать, что пока все шло весьма неплохо. Пристрелявшиеся минометчики боеприпасов не жалели, вовремя перенося огонь и по фронту, и в глубину. Пулеметчики прижимали противника к земле, не позволяя поднять головы, и подавляли огневые точки. Пехотинцы с пограничниками, как и требовал на инструктаже комбат, патроны зря не жгли и стреляли прицельно, выбивая тех, кто пытался выйти из-под огня или переползти в замеченное укрытие. Немногочисленные снайперы охотились на офицеров, водителей и пулеметчиков. Кое-где нервы у фрицев не выдерживали, и они начинали откатываться назад, к дороге. Что вовсе не гарантировало спасения, скорее наоборот. И самое главное – потери противника росли.

Но все же гитлеровские командиры свое дело знали туго. Осознав, что рано или поздно умело подготовившие засаду русские окончательно переломят ситуацию, они приняли именно то решение, которого Сергей, искренне считавший, что немецкий офицер бережет каждого солдата, ожидал меньше всего. Не дожидаясь окончания минометного обстрела, они подняли остатки батальона в атаку. Правда, не сразу, а выждав, пока с простреливаемой практически на всем протяжении дороги сползет и перестроится для фронтальной атаки с десяток танков. Последнее стоило фрицам еще нескольких подбитых машин, но восемь ведущих огонь «тридцатьчетверок» не могли контролировать всю колонну, пусть и потрепанную, но все еще представляющую более чем серьезную силу. Тем более часть уцелевших танков и САУ, укрываясь за корпусами подбитых товарищей, продолжала вести подавляющий огонь по позициям русских танкистов. К сожалению, весьма результативный огонь: к началу немецкой контратаки Кобрин насчитал три поднявшихся над капонирами дымных столба. Итого минус пять… хорошо стреляют, мрази! Твою же мать!

Найдя взглядом радиста, рядом с которым застыл с биноклем в руках лейтенант Зыкин, рявкнул:

– Связь с танкистами, живо! Сначала с «Заслоном», затем вызывай «Резерв»! Ну?!

Радист торопливо подал ему наушники и тангенту, испуганно доложив:

– Есть связь с «Заслоном», тарщ комбат.

– «Заслон», какого хера копаетесь?! Жить надоело?! Не видите, что по вам пристрелялись? Покинуть позиции, маневрировать, вести огонь с коротких остановок. После соединения с группой резерва нанести по вражеской бронетехнике и пехоте сходящийся фланговый удар с двух направлений и немедленно отступить. Немедленно! Все, выполнять.

Дождавшись, пока радист соединит его с ожидающими в резерве танками (и слегка успокоившись), капитан приказал:

– «Резерв», слушай боевой приказ. Противник начал контратаку при поддержке танков. Выдвигайтесь на позицию «два», совместно с группой «Заслон» наносите фланговый удар. Не геройствовать, по получении приказа – немедленно отступать. Отбой. – Ну что, Витя, сейчас танкисты ударят, и начнем отводить бойцов под прикрытием минометного огня, иначе кучу людей потеряем. А уж если авиаподдержку вызовут – всем кранты, местность открытая, до леса добрых полтора километра. Повоевали мы неплохо, у них живой силы меньше трети осталось.

Вначале все шло по плану: предупрежденные минометчики перенесли огонь, не позволяя фрицам оперативно сократить расстояние до позиций батальона, затем подошли «коробочки», связывая боем немецкие танки. Появления с флангов сразу двух мобильных групп немцы не ожидали, и поддерживающим пехоту панцерам пришлось развернуться в сторону новой опасности. В первые же минуты гитлеровцы потеряли половину машин и, как показалось Кобрину, были готовы прекратить атаку и отступить, но в этот момент «тридцатьчетверки» попали под ведущийся со стороны шоссе артиллерийский огонь последних уцелевших танков и самоходок. А стрелять немецкие наводчики умели, особенно с места. Вот дернулся, останавливаясь и окутываясь дымом из развороченного двигателя, один из «Т-34»; вот еще одна «тридцатьчетверка» крутанулась на месте, подставляя борт, и взорвалась, превратившись в огненный факел. С похвальной скоростью сориентировавшись в ситуации, фрицы развернулись и продолжили атаку, стремительно сокращая дистанцию до позиций батальона. После потери третьего танка и повреждения четвертого (к счастью, оставшегося на ходу) Кобрин, скрипнув зубами, заорал радисту:

– Передавай: всем «коробкам» немедленно выйти из боя! Отступить к ориентиру «пять», поддержать беглым огнем отход батальона. «Заслону-2» – быть готовым прикрывать отступление. (Этот позывной носил замаскированный танк с поврежденной ходовой, на борту которого тоже имелась радиостанция.) Минометчикам и пулеметным расчетам – отсечь пехоту, запретить огнем дальнейшее продвижение противника.

Взглянув на дожидавшегося приказа Зыкина бешеным взглядом, Сергей мрачно бросил товарищу: