Комбатанты (СИ)

Сложив с себя обязанности капитана модуля, я так и продолжала жить в нём вместе с женщинами, с которыми сроднилась за время пути. Замужние перебрались к своим мужчинам, но большинство осталось, покидая убежище лишь на время работ и прогулок. Я присматривала за порядком, по привычке считая себя обязанной это делать, а потом обзавелась новой официальной должностью.

Руководил всеми капитан главного модуля Михаил Бероев, он назначил меня комендантом, как шутили в лагере, женского монастыря, и я охотно согласилась.

Мужчины пытались меня утешать, произнося обычные в таких случаях вещи о том, что надо крепиться, жизнь наладится, главное превозмочь своё горе. Женщины оказались более проницательны. Дилси и Ланка старались всё время быть рядом, но мы ещё считали себя экипажем, близость казалась вполне естественной. Ингрид вообще делала вид, что ничего не случилось, и я её понимала. Потеряв двух помощниц, она относилась к той же категории горюющих и старалась занимать себя работой, а не глупыми разговорами.

Лишь Таис высказалась определённее. Когда я, глядя на весёлых ребятишек и довольных мам, выразила сожаление в том, что сама бездетна, она поглядел внимательно и без дежурного сочувствия, а потом сказала тихо, чтобы другие нас не слышали:

— К лучшему всё. Посмертный ребёнок хорош, когда он и желанен, и рождён от любимого.

— Так заметно? — спросила я.

— Не моё, конечно, дело, но ты расцвела, а не погасла. Да, сначала бродила оглушённая, так ведь все мы в той или иной степени были такими, а сегодня, словно заново заневестилась. Я всю жизни при бабах. Ты не поверишь, но научилась в них разбираться.

Тут она не ошибалась. Все сложные и странные чувства, что я пережила после посадки, известия о гибели командного модуля разом смешались и растворились там, в лесу, где неведомое существо обняло меня, забрало в палатку из синих крыльев и научило если не любви, то страсти.

Наверное, не будь это встречи, я привычно приняла бы прежний порядок вещей. Побегала немного на воле, да и ладно. Знакомое зло лучше неведомого добра, а здесь на чужбине каждый дорог, кто хоть немного близок. Проверка на одиночество забылась бы как дурной сон, ведь продержалось заблуждение считанные дни, и всё это время каждый был так занят, что и не понял толком потери.

Всё могло сложиться иначе, но я оказалась в объятиях другого мужчины, как ни пошло это звучит. Я изменила мужу, пусть тогда считала его погибшим. Как мне теперь с этим существовать? Мучиться виной и раскаянием? Странно, но не тянуло, прежде я сгорела бы от стыда, что позволила себе так упасть в собственных глазах, а сейчас я в них выросла, потому что, прожив столько лет не знала ни собственного тела, ни души.

Я с любопытством наблюдала посадку. Что я почувствую, когда человек из прошлого опять войдёт в мою жизнь? Досада придёт, да вот она, уже здесь. Раздражение от того, что связанные на Земле узлы не так-то просто окажется разрубить. Отпустит меня Игорь, когда скажу, что не хочу с ним жить? Вряд ли. Дома рефлексы собственника, патологическое желание не отдавать то, что уже взял, меня утомляли, но я их терпела, поскольку верила в его привязанность. Сейчас видела лишь затянувшееся рабство двоих.

Как ни хотелось мне освободиться от ненавистных уз, нечего было и надеяться просить развода. Жена его не хочет — это позор для руководителя высокого ранга. Игорь не допустит чтобы я от него ушла, а сбегать тут некуда. Остаётся пойти на хитрость. Выждать время, внимательно наблюдая за мужем, подловить его с какой-нибудь девчонкой и тогда уже изобразить оскорблённую гордость и удалиться в наш монастырь, где мне куда комфортнее, чем в шикарном модуле руководства. Ах да, его теперь нет рядом. Кого интересно, наши господа руководители выкинут за порог?

Когда я успела стать такой циничной? Впрочем, давно пора. Спасибо синекрылому, он наделил новой волшебной силой — сделал меня женщиной, отдельной прекрасной сутью, а не частью мужчины, который не побрезговал позвать замуж.

Игорь одним из первых пружинисто спрыгнул на грунт, просиял улыбкой собственника, зашагал деловито к людям, не замечая или делая вид, что не замечает, как непарадно выглядит воссоединение переселенцев. Чтобы сгладить впечатление я бросилась ему на грудь, ощутила грубые лапы на своей спине. Игорь обнял крепко, всем демонстрируя какой он хороший муж и как любит его жена, шепнул мне дежурное:

— Хочу тебя!

Стиснула его в ответ. Удавить не сумею, но что б ты сам умер! Порыв навсегда избавиться от этого человека оказался так силён, что я испугалась. Ненависть к кому бы то ни было не то чувство, которым следует гордиться.

К счастью долго изображать любящую супругу не пришлось. Муж вместе с пятью другими руководителями проекта пошёл распоряжаться. Многочисленная охрана топала следом. Не будь здесь этих вооружённых мордоворотов, интересно как бы мы, простые переселенцы, себя повели? Да, за время пути привыкли, что у нас есть верхушка, но как свободно и правильно всё пошло без неё. Такое не забывается, такое крепко помнят.