Комбатанты (СИ)

Оба довольно засмеялись. Я ковырял песок носком сапога, хмуро смотрел под ноги. Хорошая шутка, ещё бы понимали, что над собой смеются, цены бы им не было.

— Чем так жить, лучше вообще…

Я не договорил, сел, словно у меня подломились ноги и начал осторожно уводить энергию от поверхности тела внутрь.

Я знал, как это выглядит со стороны, однажды тёмный из тех, с которыми я, якобы, учился, то ли оценку плохую получил, то ли замечание от преподавателя. Бывают такие трепетные натуры: их хлебом не корми, дай пострадать вволю. Пустяк, которого я бы и не заметил, напугал его так, что он начал коллапсировать прямо в той дыре, где мы обитали. Складываться внутрь. Мечтал, наверное, отличником быть, а вот не получилось. Боги иногда ведут себя так же странно, как люди.

Мы все растерялись, потому что не представляли, что именно надо делать. Дружно кинулись помогать. Я, помнится, предложил подчистить, что ему там влепили и заменить на вполне правильную отметку, но эта здравая мысль почему-то не произвела впечатления на несчастного юношу. Он продолжал подыхать, хотя для себя я всегда такие штуки проделывал и на здоровье и бодрости это никак не сказывалось.

Раскодировал его один из преподавателей, и я запомнил — как, хотя и не верил, что пригодится. Главное я отлично знал, что надлежит делать и говорить, если сам на такое решился.

Лоси сохатые довольно долго пялились на меня и ничего не предпринимали. Я запоздало встревожился. Следовало для начала проверить, хватит ли у них ума вообще сообразить, что происходит. Пройдут мимо, а то и просто спихнут на глубину, чтобы на любимом пляже не отсвечивал. С наступающим приливом я и так рисковал оказаться под водой. Поздно сообразил, что у планеты есть изрядных размеров спутник.

Горелый всё же встревожился слегка:

— Эй, мелочь, валил бы ты отсюда, а то выглядишь неважно.

Я промолчал, но увёл жизненные силы ещё глубже. На самом деле игра эта была не совсем безопасной, но ради общего дела стоило рискнуть.

— Он притворяется, не обращай внимания! — буркнул Сварф. — В любом случае нам нет до него дела.

— При расследовании — появится, — огрызнулся Горелый.

Я ощутил на своём ледяном плече его ладонь, а он, убедившись, что я холоден как бездна, встревожился всерьёз.

— Эй, очнись! Парень! Нашёл из-за чего сопли жевать, у тебя таких людишек ещё пачки будут.

Я молчал, надеясь, что Ари уже на месте и справится достаточно быстро. Чужие боги яростно пререкались над моим бездыханным телом. Вода ещё начала подползать под задницу — свалял я дурака, хотя рухнуть у кромки уреза выглядело драматичнее, чем в уютном удалении от стихии.

Горелый подхватил меня и оттащил в сторону от мокрого океана, за что я проникся к нему благодарностью. Более того, пока его компаньон ворчал и насмехался, он обнял меня, устроив у себя на коленях и принялся всерьёз уговаривать вернуться. В голосе звучал подлинный страх.

Разумеется, он опасался за свой зад, который несомненно надерут, если узнают, что позволил погибнуть другому тёмному, но почему-то мне показалось, что в его причитаниях звучит живая тревога. Быть может унижать себе подобных развлечения ради не так и сладко, как казалось на первый взгляд?

Я пробормотал несколько слов так невнятно, что и сам их не понял, но Горелый окрылился и принялся вновь убеждать меня, что жить в целом стоит. Делал он это крайне неловко, зато покачивал меня как маленького и даже гладил спутанные патлы. Сварф притих, и я забеспокоился, здесь ли он, а то как заподозрит неладное и поломает планы, но глаза открыть не успел.

Вспомнив, кто, собственно говоря, меня бил, Горелый потребовал, чтобы светлый собрат извинился. Они ещё какое-то время злобно пререкались, но темперамент победил, и я услышал произнесённые с запинкой, но почти учтиво слова раскаяния.

Неловко как-то стало. Никогда я не комплексовал из-за своих шалостей, так ведь и далеко прежде не заходил. Получается, что не такие уж и чудовища эти двое, просто некому было вовремя раздать им несколько воспитательных подзатыльников. А я кто в этой вселенной? Хороший или плохой?

Плотно заняться самоанализом не успел, потому что в цирке на берегу появился ещё один клоун. Я не хотел, чтобы Аргус участвовал в представлении, опасался слабости его драматического дарования. Обманывать — не уроки учить, требует это искусство и изрядного опыта, и неустанного приложения сил, но приятель настоял на своём.

Наверное, получилось не так и плохо. Он вывалился из горячего воздуха и бросился ко мне с душераздирающим воплем. Для начала накинулся на чужих богов с обвинениями, что это они меня несчастного опять избили, и я уже не воскресну, а когда после очередной перебранки, выяснилась суть дела, принялся уговаривать меня передумать наперебой с Горелым и Сварфом.