Комбикорм для птицы счастья

- Глядишь, и забудет эту воблу сушёную. Господи, сделай так, чтоб нашла эта зараза Женька в том Екатеринбурге свою судьбу, да отстала от нашего Павлика во веки веков! Аминь! - молилась Елена Павловна так, как сердце подсказывало, и крестилась на старую, ещё бабушкину, икону.

Пресвятая Богородица смотрела на Елену Павловну с сочувствием и пониманием…

* * *

Вечером третьего дня старших Ракитиных ждал старательно  убранный дом и запах выпечки. Не решившись без спроса брать из холодильника дорогие продукты, Катерина надумала приготовить, что  подешевле: капустный пирог да картофельные шаньги. Благо, бабуля научила!

Елена Павловна, расценив это как добрый знак, достала из ямки хрустящей квашеной капустки, кисленьких бочковых огурчиков, солёных рыжиков, настрогала мороженой нельмы, ароматного деревенского сала с чесноком,  а Платон Данилыч водрузил в центр стола заветный графинчик с настоянным на кедровых орешках самогоном собственного производства.

Сначала выпили за присутствующих, потом за хозяйку и её золотые ручки, потом за здоровье дорогой гостьи, а потом разговор как-то сам собой перешёл на Катьку и Катькины дела.

Растроганная и расслабленная домашней наливочкой и доброжелательным вниманием, она рассказала всё: как бедовали с бабулей после гибели родителей - сотрудников геологической экспедиции; как после окончания школы устроилась фасовщицей на химкомбинат: бабуля сильно болела и хотела, чтобы внучка поскорей встала на ноги, не дай Бог что; как по субботам и воскресеньям помогала бабушке торговать на рынке домашними пирожками, таская их в двухведёрной пайве, закутанной в одеяло; как уже после смерти бабушки на том же рынке познакомилась с Тимуром…

Вот только про страшные Генкины слова, да про свои подозрения рассказывать не стала: постеснялась или побоялась.

При упоминании Тимура Елена Павловна посмотрела на мужа и выразительно двинула бровями. Некурящий Платон Данилович в ответ только сокрушённо вздохнул:

- Ну, что, Павка, пойдём покурим что ли…

Глава 8

Убирая со стола, Елена Павловна ругала себя распоследними словами: раскатала губу, дура старая! Из огня да в полымя! Нашла сыну невестушку - каждый в глаза плюнет и прав будет: рыночная подстилка! Щёки её полыхали жаром: ладно, Пашка - дурачок. С него какой спрос. Подобрал змейку себе на шейку. Но она-то - баба тёртая - пригрела в семье неведомо кого! Тоже мне, одноклассница! Завтра же чтобы духу этой одноклассницы в доме не было!

* * *

Ночью в супружеской кровати Платону Данилычу было сказано:

- Ты ЭТУ в дом привёз - тебе и увозить! Нет что ли вокруг девок нормальных? Приволок шушеру. Мало я слёз пролила с этой шалавой – Женькой? А тут еще круче: родит нам внучонка-татарчонка - позор на весь город…

- Лена, ну ты ж, вроде, в Бога веришь! Сироту обижать - грех…

- Нет, я её что, с голой жопой на мороз выгоняю? У неё, так-то, свой дом имеется! У нас в городе, знаешь, сколько сирых да убогих! Что, всех собирать будем?

Платон Данилыч отвернулся и засопел обиженно.

* * *

Утром, дождавшись, когда Павка убежит на суточное дежурство, Платон Данилыч, сосредоточенно глядя в тарелку, вздохнул, ни к кому, вроде, не обращаясь:

- Дом без хозяйки - сирота!.. - и, не получив ответа, добавил: - Проведать бы надо, а то, не дай Бог, бомжи заберутся - спалят ненароком.

Это был уже прямой намёк, не заметить который было невозможно. При всём желании.

- Да, загостилась я у вас, - Катерина крутила в пальцах чайную ложечку и тоже не поднимала взгляда от скатерти. - Пора мне, да и топить надо, а то цветы помёрзнут…

- Так Платон Данилыч тебя и подвезёт! Чего ж на автобусе трястись?! - воодушевлённо поддержала разговор Елена Павловна и всплеснула руками: - Ой, заболталась я с вами - опаздываю совсем!

* * *

Подъезд к Катькиному дому был заметён снегом. Никаких следов. Она облегчённо вздохнула и, не глядя на Ракитина, промямлила:

- Платон Данилыч, спасибо Вам огромное! Если бы не Вы…- глаза её налились слезами.

- Да чего ты, Катюшка!… В жизни и не такое случается… Перемелется…- неловко покопавшись в бумажнике, Ракитин вынул три тысячных бумажки: - Бери-бери! - и запихнул деньги в карман её китайского пуховичка. - Мало ли как сложится. Вот заеду к тебе в гости, а ты меня пирогами угостишь! – он тепло улыбнулся: – Не прогонишь?

Катерина лишь молча помотала головой. Пряча лицо и утирая пальцами нос, она вывалилась из машины. Платон Данилыч посмотрел, как бедолага бредёт к калитке, загребая снег короткими дутыми сапожками, глянул на часы и резко рванул с места.

* * *

В доме стоял лютый холод. Порадовавшись тому, что в трубы отопления залит тосол, а не вода, Катерина накидала в топку угля и раскочегарила котёл. Потом, не раздеваясь, вытащила на холодную веранду Тимуровы баулы: смотреть на них сил не было, но не выбрасывать же!