Комбикорм для птицы счастья

- Ну, типа того. А тебе разве мать не говорила?

Женька отрицательно помотала головой. Александра набрала в лёгкие побольше воздуха:

- Помнишь, вместе с вами Катька училась? Ну, тютя такая засельпованная …

- Ну, - насторожилась Женька.

- Короче, Пашка твой с ней сошёлся. А Катька эта жила с каким-то чуркестанцем. С рынка.

- Да знаю я, дальше-то чё?

- А то: грохнули они этого торгаша! - у Женьки аж челюсть отвисла. - И все его денежки прихапали! А остатки товара распродали. А родаки Пашкины на эти денежки бизнес подняли: стоянку для дальнобойщиков. С гостиницей, со столовкой. Так что олигарх не олигарх, но денежки имеются.

- Не-е, ты не гони, - с сомнением протянула Женька. - Как они его убили-то? Щас, так-то, не девяностые: за убийство срок дают.

- Ага! Если поймают! Как именно убили - не знаю. Врать не буду. Может, в бане в парилке двери подпёрли. Вот только труп-то они спрятали! Может, в огороде зарыли. Или в подполе. Его родичи приезжали - так и уехали ни с чем. А Катька после этого дом продала: понятно, кому ж охота с покойником в подполе жить!

- Вот ведь крыса толстожопая! - взвилась Женька. - Своего мужика угробила - к моему в койку прыгнула! Интересно, как же свекруха моя богомольная это стерпела: Пашеньку своего драгоценного в такие руки отдала?

- И не спрашивай! Уж сколько она у тебя крови выпила, а тут - тишь, гладь, да божья благодать! Любовь и голуби, короче!

- Ничего! Я им кайф-то обломаю! - Женька заметалась по комнате…

* * *

Александра не соврала: две тысячи седьмой год принёс в семью Ракитиных большие перемены. Правда, начались они ещё в декабре прошлого, две тысячи шестого.

Декабрь 2006 года, Прикамск.

В конце недели Пашкины родители, как и условились, приехали домой к Катерине.

Елена Павловна, как ни в чём не бывало, стрекотала не умолкая. Она хорошо помнила наказ цыганки: уступишь - всё по-твоему будет. С интересом осмотрела хозяйство, похвалила порядок в доме и на дворе, восхитилась цветущими цикламенами.

Особо заинтересовалась термосом, который Катя с бабулей когда-то давно смастерили из старой алюминиевой пайвы. Поцокала языком, удивляясь простоте и эффективности конструкции и тут же, на холодной веранде, углядела Тимуровы тюки с товаром.

Катерина, смущаясь и пылая щеками, объяснила, что это и откуда. Елена Павловна, любопытная, как все женщины, попросила разрешения посмотреть. В тюках обнаружились толстые мохеровые свитеры с неброским рисунком, вязаные пушистые штаны грязно-серого цвета и шерстяные носки из овечьей пряжи.

- Да, с этим на рынок не пойдёшь, - протянула Ракитина и, призадумавшись, вспомнила ещё одно предсказание гадалки: деньги где-то рядом с тобой, удача тебе будет, только ты сама её не упусти!

Решение созрело мгновенно. Елена Павловна тут же собрала в горстку всех присутствующих и объявила:

- У нас в городе это не продать! Ну, разве что по знакомым попробовать предложить, но это долго и муторно: тому - подешевле, этому - в долг без отдачи. Не вариант, в общем и целом. Да ещё и наслушаешься всякого! А вот в районе - самое оно! Павка, сбегай, принеси из машины атлас. Я предлагаю составить маршрут и проехаться по деревням. Во многих есть мини-рынки, но идеальный расклад: пристроить товар в местные магазины. Во-первых, у продавцов всегда в наличии живые деньги, во-вторых, это будет всё же опт.

- Лена, но это же - чужое!? - недоумевал Платон Данилыч, несколько шокированный напором супруги.

- И что ты прикажешь с этим делать: раздать бомжам или свезти на свалку? Здесь вообще-то не камера хранения! И потом, давайте решать проблемы по мере их поступления. Вернётся хозяин - будем разговаривать, - возразила Елена.

- А поедет-то кто?

- Ты, Павлик и Катюша.

- А работа? - упирался Платон Данилыч.

- У тебя отгулы накоплены, Павка возьмёт неделю в счёт отпуска, а Катерина - вольный казак. Казачка, - поправилась она. - Как раз до Нового Года успеете вертануться.

- Ну, ты, мать, даёшь! - сказали отец и сын Ракитины в один голос.

* * *

Вернулись они через неделю, распродав всё подчистую.

Во время их отсутствия в посёлке произошло одно событие.

В субботу вечером соседка Людмила закончила перегонять бражку, которая дожидалась своего времени ещё с осени. Этот непростой процесс занял у неё несколько дней, целиком поглотив Люсино внимание.

Приняв на грудь, по её собственным словам, стопарик, Люся взяла лопату и вышла к калитке раскидать снег, которого за последнюю неделю навалило до окон.

Краем глаза она поглядывала на дорогу, поджидая Генку. Обычно его подвозил с работы сосед Лёша, трудившийся на рынке контролёром. Лёша был здоров как бык и безобиден как младенец. Правда, знали об этом только его родные да хорошие знакомые. На остальных Лёшина плотная фигура в камуфляже и лысая голова в балаклаве с подвёрнутыми краями производили неизгладимое впечатление. Свой побитый жизнью ГАЗик он тоже раскрасил под камуфляж и оснастил бампером, сваренным из гнутой трубы.