Комбикорм для птицы счастья

Вдали показались огни фар. Люська встала, опершись на лопату, и приготовилась встречать любимого. Но это оказалась незнакомая тёмная «девятка», которая остановилась у Катькиного дома.

«Неужто хозяйка вернулась?» - подумала Люська и, воткнув лопату в снег, двинула навстречу. Из автомобиля вышли двое.

- Здравствуй, - с сильным акцентом произнёс один из них, помоложе.

- Здравствуй, здравствуй, хрен мордастый! - беззлобно пошутила Люська, пребывавшая в той степени опьянения, которую восточные мудрецы именуют «состоянием обезьяны», проще говоря, была весела и бесстрашна.

- Тимура знаешь?

- А то! Жалко парня, а как подумаешь, так и черт с ним! А вы ему, видать, роднёй приходитесь?

- Ол не дейді? (Что она говорит?) - спросил второй, пожилой, с жиденькой бородёнкой.

- Тимур кінішті дейді (Говорит, Тимура жалко), - ответил ему первый и снова обратился к Люське: - Тимур где?

- Где, где - в Караганде! - незатейливо пошутила Люська. - По всему, прихватили Тимурку архангелы: жадность фраера сгубила! Ну, да жизнь ошибки поправит: тюрьма - не школа, прокурор - не учитель, - и с чувством продекламировала:

- Тюрьма - наука из наук,

И мир её жесток и тонок,

Она научит понимать,

Кто человек, а кто подонок…

- Ол не дейді? (Что она говорит?)- снова забеспокоился пожилой.

- «Трме» дейді («Тюрьма» говорит).

- Ай, ослицаны лы жне Шаала! Мен оан есірткі сатуа болмайды деп айтанмын! Аыма да ашкз де, адамдар да жасы емес. О, Алла! Бл амсыз ой зін де, бізді де лтіреді. йел айда сра (Ай, сын ослицы и шакала! Говорил я ему, что нельзя связываться с наркотой! Глупый да жадный ни себе, ни людям добра не делает. О, Аллах! Этот безмозглый баран погубит и себя, и нас. Спроси, где его женщина).

- Катька где? - первый кивнул на соседский дом, окна которого были прикрыты ставнями, а нетоптаный снег переливался в свете фар голубыми искрами.

- Хозяйка-то? Дак уехала куда-то. Давно уж. Дом стоит… Блин, засада!.. - Люська всплеснула руками.

- Ол не дейді? (Что она говорит?)- опять переспросил второй.

- Ол й иесі кетіп алды, ал йде-отыр (Говорит, хозяйка уехала, а в доме - засада).

- О, Алла! Сонымен біз не ктеміз? Мнда барыыз! О, Алла, кім тура келеді! ( О, Аллах! Так чего мы ждём? Поехали отсюда! О, Аллах, с кем приходится иметь дело!) - договаривал он уже набегу.

Не успели оба запрыгнуть в машину, как улица озарилась светом мощных фар: на дороге появился ГАЗон в камуфляже. Водитель тормознул возле Люськи, не спеша вылез из кабины и, разминая крутые плечи, спросил, кивая на лихо скачущую по колдобинам девятку:

- Кто такие? Чё ищут?

- Дак, Тимура ищут. Родичи его. Один-то, по всему видать, мулла - приличный человек, - и поторопила Генку: - Давай живее, мне ещё к Катьке сбегать надо. Обещала ей котёл подтопить, да за делами забыла: закрутилась. Если еёшные цветы помёрзнут - капец мне! Засада, блин! - и повернулась к соседу: - Лёшик, ты погоди чуток, я те самогонки пол-литровочку нацежу.

* * *

А Елену Павловну Ракитину уже несло по кочкам: никак не выходили у неё из памяти обидные Женькины слова про маргиналов и нищебродов.

На другом краю химкомбината - подальше от центральной проходной, поближе к подъездным путям - вот уже пару лет пустовало здание филиала столовой. В своё время, когда предприятие работало на полную мощность, экономичнее было кормить часть сотрудников здесь, не гоняя через всю территорию комбината. Филиал был полностью оснащён пусть не новым, но исправным оборудованием: четырёхконфорочная плита, жарочный шкаф, мясорубка. Все коммуникации – целы.

Елена Павловна уже давненько приглядывалась к этому зданию, но, подсчитав, во что обойдётся ремонт - отступалась. Тем более что они с мужем собирали деньги для Павлика: на отдельную квартиру. Теперь же всё сошлось, как нарочно.

Елена, как, впрочем, и многие женщины, была интуитивна, верила в знаки и приметы. Всё это успешно сочеталось в ней с жизненной тёртостью и крепкой хваткой. Она чувствовала: всё, что происходит в их семье в последнее время - неспроста! Нужно было хватать удачу за хвост.

Глава 11