Комбинат Эскулапа

Штанов на нее, конечно, никто не надел, это был уже излишний гуманизм.

И вот в таком виде доставили в обычный стационар, в приемный покой. А у нее еще одна нога была прикручена к рукам.

В приемнике разразились хохотом: решили, что доставили ласточку, любительницу из ближайшего садомазоклуба.

Но подкорка уже просыпалась, и больная начинала разборчиво говорить "еб твою мать".

Выскочка

Рассказ писателя Клубкова про приемный покой.

Крики из конца в конец:

- Иваныч! Психиатрам нужен тонометр!

- Да где же я тебе возьму тонометр?

- А ты у терапевтов спроси, у них есть!

- Откужа у терапевтов тонометр?

- Я точно знаю, у Петровича есть!

- У него - что, личный? Ну, дают!...

Экстрим в Невском мейнстриме

У моего приятеля-медика есть знакомая японка. И эта надолго приезжая основательно запала на Россию. Живет здесь и, по словам приятеля, блядует. Короче говоря, отъявленная гейша. И вот ей очень захотелось русского экстрима. Фактор Страха организовали довольно условный: прокатиться на байдарке от Васильевского Острова и куда-то обратно, куда получится. Все участники экстрима перепились до младенческого слабоумия и вполне подготовились к мастер-классу, а какими тараканами и личинками закусывали - не помнят..

Опрокинулись, утопили байдарку.

Но девушке очень понравилось. "Руський экстрим", - говорила она.

Японка, похоже, попала в точку, ибо все, что - насколько я знаю - происходит в головах ее спутников, все ближе и ближе к экстриму.

Один мечтает продать квартиру жены и поехать вокруг света на яхте, которую построит Джек - он сам. Но все никак не получается что-то. Мейнстрим мешает. Так что покуда разъезжает на Скорой Помощи вокруг города.

Неправда Ваша

Вот фрагмент перевода, который я редактирую:

"...В другом случае Джексон пытался проинтервьюировать некоего бородатого юношу, возомнившего себя Господом Богом, а потому полностью отстранился от других пациентов и персонала. Пациент намеренно оставался в противоположном от Джексона углу кабинета и игнорировал все вопросы и замечания. Тогда Джексон сказал пациенту следующее: "Ваша вера в то, что вы - Бог, может стать опасной, поскольку вы можете утратить всякую осторожность и не заметить, что происходит вокруг вас". Затем Джексон добавил: "Но, раз вам так хочется воспользоваться этим случаем, я как врач охотно пойду вам навстречу". Во время этого переструктурирования или терапевтической двойной связи пациент занервничал и одновременно проявил интерес к происходящему. Он задумался: стоит ли ему воспользоваться такой возможностью, когда к нему относятся как к Богу, или нет? Затем Джексон опустился на колени и смиренно протянул пациенту ключ от больницы: "Конечно, Господи, раз это и впрямь Ты, Тебе ключ ни к чему, но, с другой стороны, Ты всяко заслуживаешь владеть этим ключом больше, чем я, простой смертный".. Тут уж пациент утратил всякую невозмутимость, подошел к Джексону и заявил: "Знаешь, приятель, один из нас - псих".

Примечание: он, конечно, косил. От армии или еще от чего. Вполне бездарно, да и доктор был не лучше. Надо было благословить доктора, принять ключи и понести их Святому Петру. По дороге поджечь больницу, объявив ее Москвой, себя - Бонапартом, а ключи - долгожданными ключами от города. А бороденке своей дать имя: Бородино. Это я понимаю.

Просто встретились два одиночества

Уволят меня за разглашение издательских тайн. По миру пойду, проситься в уборщицы. Следить и записывать в книжечку между веником и совком. Еще одна цитата из не вполне доработанного текста (а стало быть, я и не воспользовался чужим полноценным продуктом).

"Яркой иллюстрацией может служить классический пример из практики Эриксона (Милтона, как я понимаю) - случай с супружеской парой, страдавшей ночным недержанием мочи. Эриксон сказал этим супругам, что абсолютной предпосылкой успеха терапии будет безусловное и неукоснительное выполнение его инструкций. Затем Эриксон он велел супругам каждый вечером в течение двух недель сознательно мочиться в постель, перед тем как ложиться спать. В конце этого срока им будет дана одна ночь передышки: в воскресенье вечером они лягут спать в сухую постель. На следующее утро, в понедельник, они должны набросить на постель покрывало, если увидят ее мокрой; тогда, и только тогда, они поймут, что им придется в течение еще трех недель садиться на колени и мочиться в постель. И никаких обсуждений или споров, только молчание и и послушание.

Итак, супруги каждый вечер, мочились в постель, испытывая, разумеется, немалый дистресс. Однако две недели спустя, проснувшись утром, они обнаружили, что постель сухай! Они заговорили, но вспомнили о приказе молчать. Тем вечером, не разговаривая, они "проскользнули" в сухую постель и делали то же самое в течение следующих трех недель."

Личное примечание. Мне рассказывали о молодых супругах, которые жаловались на бездетность, тогда как вот уже год жили в прямой кишке. Я думаю, им следовало отдать приказ: продолжать в том же духе еще года три, пока кто-нибудь не родится!