Комбриг

Например, первоначально мы собирались создать один из узлов обороны нашей мехгруппы под городом Сураж, но, оказывается, это место уже облюбовала одна из частей 10-й армии. И мы, оставив вырытые окопы, блиндажи и капониры, перебрались в другое место. Для прикрытия трассы Белосток — Волковыск — Слоним пришлось оборудовать новый узел обороны под городком Заблудов. Самое печальное, что вырытые нами окопы остались не занятыми. Подразделение 10-й армии так и не удосужилось занять этот выгодный во всех отношениях опорный пункт. Об этом мне рассказал Валера Сомов, который был в том районе в пятницу.

Когда я подошёл к эмке, обещанный бронеавтомобиль уже стоял возле неё. Согласовав с командиром этого броневика порядок и скорость движения до Белостока, мы тронулись в путь. Дорога была пустынная, и гнали мы на предельной скорости бронеавтомобиля. Эта гонка продолжалась минут сорок. Но неожиданно нашу эмку повело в правую сторону, и Шерхан вынужден был остановиться. Пробило колесо. Первоначально я хотел оставить Наиля ставить запаску, а самому на броневике ехать дальше в Белосток, но потом передумал. Как говориться — поспешишь, народ рассмешишь. Одиночная машина, даже броневик, могла легко стать объектом для нападения диверсантов. Перегородят чем-нибудь дорогу, и тогда бой с ними займёт гораздо больше времени, чем ожидание, пока Шерхан заменит колесо. А на две машины, тем более наша эмка издали теперь тоже похожа на бронеавтомобиль неизвестной конструкции, небольшая диверсионная группа вряд ли нападёт. Даже, если они перегородят дорогу каким-нибудь грузовиком, то при нашем приближении постараются его убрать. На хрен им нужны приключения на свою задницу?

Замена колеса заняла у нас минут двадцать пять и это притом, что помогал нам в этом деле и экипаж бронеавтомобиля. Я в это время занимался охраной места работ. Как обычно это бывает, в самые напряжённые моменты начали происходить различные казусы. В нашем случае домкрат эмки отказал, пришлось доставать домкрат из бронеавтомобиля, который находился не на штатном месте, а чёрт знает где.

Наконец мой слух, уставший от матерных выражений, обрёл покой — колесо было установлено, и мы двинулись дальше. Перед тем, как садиться в машину, я посмотрел на часы, было без десяти три ночи. Теперь можно было особо и не спешить, до штаба 10-й армии можно было добраться не ранее, чем через сорок минут. Да, подкузьмила мне судьба, никак не получается предупредить штаб 10-й армии до начала бомбардировок. Оставалось надеяться только на то, что ребята из железнодорожного полка, или радисты из авиадивизии окажутся удачливее меня.

И всё же, сразу сдаваться я не захотел. В голове возникла идея — доехать до вокзала Белостока и оттуда, по телефону дозвонится до штаба армии. Телефонная связь в городе наверняка осталась, а до вокзала можно было доехать минут на десять быстрее, чем до штаба армии. Приказав командиру бронеавтомобиля рулить к вокзалу, я уселся на своё мягкое сиденье в эмке и постарался заснуть. Пока это было можно, нужно пользоваться любой минуткой, чтобы отдохнуть. Перед нашей остановкой я уже дремал минут тридцать и теперь опять, только мы тронулись, провалился в сон.

В себя я пришёл только, когда мы въехали в город. Изрядная трясучка на брусчатой мостовой, хоть кого привела бы в чувство. Как только проснулся, сразу посмотрел на часы, было 3 часа 27 минуты. Меня прошиб холодный пот, а в голове прозвучало:

— Ну что, Юрка? Финита…, ничего-то у тебя не получилось!

Сердцу стало тяжело и мерзко, а рука потянулась к пачке "Казбека". Только я достал папиросу и начал её разминать, как мы въехали на вокзальную площадь и остановились. Я как сомнамбула выбрался из салона эмки, сунул в рот папироску и закурил. Куда-то бежать и суетится, не имело никакого смысла. Сейчас имело смысл только одно — не спеша, с чувством, толком, с расстановкой, выкурить последнюю в мирной жизни папиросу. Что я и сделал. Шерхан, тоже выбравшийся из кабины, с изумлением посмотрел на меня и подошёл почти вплотную. Почувствовав, что Наиль что-то хочет у меня спросить, я молча протянул ему открытую пачку "Казбека". Он механически взял папиросу, а я зажёг спичку и дал ему прикурить. Так мы стояли и курили, наслаждаясь последними минутами мирной жизни.

Папироса ещё не закончилась, когда я услышал нарастающий гул.

— Чёрт, а вот и стервятники летят, — подумал я. И сразу после этой мысли меня как будто прошило током вольт так на триста. Все мои военные познания куда-то испарились, в дело вступили голые инстинкты. Выбросив бычок, я на последней капле разумности крикнул бойцам из бронеавтомобиля, стоявшим неподалеку:

— Воздух! Всем искать укрытие от бомб!

Потом подтолкнул Шерхана и бросился прочь с привокзальной площади. Старший сержант несколько замешкался, я услышал топот его сапог только минуты через две, после начала своего спурта.