Комдив

Вернувшись в штаб, генерал ещё раз всё обдумал и решил не искушать судьбу приказом о нанесении артиллерийского удара по русскому госпиталю. Всё же надо прислушаться к старожилам, по крайней мере, не стоит с ходу настаивать на своём. Двое приятелей, приезжавших к нему в Марсель в отпуск с Восточного фронта, рассказывали настоящие ужасы. В отличие от других, русские бились фанатично, и основные потери вермахт нёс именно на Восточном фронте. Поэтому, пока он во всём не разберётся, не стоит рубить с плеча. Да и начальник штаба не будет ему откровенно лгать. В конце концов, приказать накрыть русский госпиталь огнём он ещё успеет.

Вскоре жизнь потекла однообразно: линия фронта в Сталинграде стабилизировалась, и все попытки немцев оттеснить нас к Волге провалились. Наши соседи после начальственного пенделя от комфронтом принялись выстраивать оборону наподобие моей, так что теперь я был спокоен за свои фланги. Немцы пока тоже затихарились, хотя в то, что они прекратят попытки выбить нас из Сталинграда, я не верил.

И вот внезапно к нам приехал корреспондент «Комсомольской правды». Ну корреспондент и корреспондент, что тут такого, спрашивается? А всё дело в личности корреспондента. К моему несказанному удивлению, это оказался сам Аркадий Гайдар. Насколько я знал, он погиб в начале войны, попав в окружение, когда именно и где – без понятия. А тут он сам, собственной персоной, живой и здоровый[25].

Гайдара знали многие – популярный детский писатель, да и вышедший в 1940 году фильм «Тимур и его команда» смотрели практически все, – так что вокруг него сразу образовалась группа почитателей. Мне же Гайдар показался простым человеком. Он с интересом слушал моих бойцов, которые рассказывали ему о своих боях. Гайдара сводили на передовую, он сделал снимки наших и немецких позиций и даже отличился при отражении немецкой атаки.

Хотя в последнее время наступило относительное затишье, но временами немцы предпринимали попытки прорвать нашу оборону. Как раз такая попытка и произошла, когда Гайдар был на передовой. Я его не сопровождал, но с ним был мой порученец. Они с Гайдаром как раз вышли из комнаты, служившей огневой пулемётной точкой, когда в амбразуру влетел немецкий малокалиберный снаряд. Как на флоте бывает «золотой выстрел», когда снаряд попадает в крюйт-камеру, так и тут 37-миллиметровый снаряд попал точно в амбразуру и разорвался позади трёх бойцов.

Сразу среагировав на раздавшийся взрыв, Гайдар с моим порученцем мгновенно вернулись назад и увидели лежавших на полу бойцов и неповреждённый «максим» в амбразуре. Подскочив к пулемёту, Гайдар открыл убийственный огонь по пошедшим в атаку немцам, а мой порученец стал на это время его вторым номером. От «максима» Гайдар оторвался, только когда прибежали новые бойцы, которые сменили его у пулемёта.

Гайдар пробыл у нас больше недели, излазив все позиции, а вскоре в газете «Комсомольская правда» вышел его очерк «В развалинах Сталинграда», где он подробно, с фотографиями, описал наши будни и как мы защищаем город имени Сталина. Я, кстати, по итогам того боя представил Гайдара к ордену Красной Звезды, который он получил очень быстро, чему можно было не удивляться: человек он был известный, а подвиг – реальный. Уже на следующий день весь фронт знал, как Гайдар лично отражал немецкую атаку, встав к пулемёту на место погибшего расчёта.

А в остальном всё было относительно спокойно. Мои потери в живой силе и технике были относительно небольшими: в городе бронетранспортёры использовались мало, да и под прямой огонь противника я их не ставил, нашей главной задачей было отвлечение на себя максимального количества немецких войск. Вскоре между нашими позициями пролегла линия сплошных разрушений, да и дома, где мы укрепились, тоже в большинстве своём были полуразрушены.

Так постепенно наступила осень, а за ней и зима. За всё это время немцы так и не смогли продвинуться вперёд ни на метр. Кстати, мирных жителей в городе не осталось, всех их эвакуировали, как и предприятия.

Вот так всё и продолжалось до 13 ноября 1942 года, когда, согласно операции «Уран», советские войска нанесли мощные фланговые удары по группе армий «Б», в результате чего, как и в моей истории, в полное окружение попала 6-я немецкая армия генерала танковых войск Паулюса[26].

Наша армия всё это время так и простояла в обороне, лишь периодически меняя части на передовой, чтобы бойцы и командиры могли немного отдохнуть. После того как 6-ю армию замкнули в котле, мы подождали две недели, пока немцы основательно потратят свои запасы, чему активно помогали мои диверсанты. Правда, после того как выпал снег, работать им стало несколько сложновато, труднее стало прятать свои следы, но ребята всё равно работали.