Комдив

Финляндия вышла из войны, граница определена согласно договору 1940 года. В Прибалтике окружена немецкая группировка численностью более полумиллиона человек. Снабжение идет только по морю, но с этим у немцев проблемы, один только отдельный гвардейский особый авиационный корпус ВВС ВМФ чего стоит. Перевозки перекрывают довольно плотно. Южнее вторглись на территорию генерал-губернаторства и в Восточную Пруссию, войска подбираются к Кенигсбергу. Еще южнее продвижение идет успешно, уже выходим к Висле. Ломиться в Чехословакию через Карпаты не стали, обходим с севера и юга. После выхода из войны Болгарии и Румынии Красная Армия продвигается в сторону Греции, Югославии и Венгрии. В Турции идет активное освоение базы Чанаккале, Черноморский флот перебазируется туда. Бывшие итальянские линкоры пришли в Севастополь, итальянские моряки расквартированы по всему Крыму, их будут использовать на восстановительных работах. Более трехсот моряков выразили желание помочь нашим в освоении техники, так что сейчас комиссия из наркомата ВМФ разбирается с новыми кораблями. Англичане подняли вой из-за нашего контроля над проливами, но «что с бою взято, то свято». Доказательства причастности членов турецкого правительства к покушению на товарища Сталина никто не может отрицать, так что все законно. А что заранее не предупредили, так ведь секретность! В Северной Африке ситуация наконец стала быстро меняться в пользу союзников, Монтгомери разгромил фон Арнима и быстро продвигается на запад. В Тунисе у немцев и итальянцев также дела идут неважно, так что в недалеком будущем Северная Африка будет полностью освобождена. В основном все.

– Слушай, а что, здесь весь женский медперсонал в таком серьезном возрасте? Я что-то молодых медсестричек не вижу?

Жуков достал из портфеля бутылку вина.

– Я знаю, ты не пьешь. Но, во-первых, красное вино для организма полезно. Во-вторых, может, найдешь, с кем вечером пригубить?

Жизнерадостно посмеиваясь, будущий Маршал Победы спрятал бутылку в тумбочку, извлек из портфеля украшенную изящной гравировкой фляжку.

– Трофей, коньяк. Докторов угостишь. Все, мне пора. Поправляйся, тебя ждут великие дела. Верховный тебя очень ждет, но, пока не выздоровеешь, дергать не будет.

Потом в разные дни заходили Петровский, Снегов и Остряков, не вместе, конечно, рассказывали о боевых делах, передавали приветы от Лукина и Лестева. Все были в приподнятом настроении, война явно шла к концу, хотя всем было понятно, что легкой победы не будет. Олег был очень рад их видеть, после формирования ОАГ, а затем авиакорпуса видеться с командованием бывшего Брянского фронта удавалось чрезвычайно редко, а это были люди, которых Северов искренне уважал и чью новую судьбу принимал близко к сердцу. Генералы это отношение чувствовали, Северов им тоже очень нравился, работу с ним они вспоминали с удовольствием. Заходили свои, флотские, Кузнецов и Жаворонков. Последний рассказывал о делах в корпусе: все было хорошо, Синицкий и Булочкин прекрасно справлялись. Из корпуса передавали миллион приветов, Жаворонков также сказал, что еще просили передать – любят и ждут, а о чем речь, командир сам поймет. Северов понял. И на душе сразу потеплело, возникло ощущение, что в сложной жизненной схеме, где не хватало небольшой, но очень важной детали, она наконец появилась.

Появление генералов и адмиралов в палате Северова вызвало откровенное недоумение остальных пациентов, а когда кто-то из них узнал, что о состоянии молодого человека регулярно докладывалось на самый верх, недоумение перешло в полное изумление. Среди немногочисленных раненых военачальников не оказалось ни одного лично известного Северову, но кто-то из приезжавших их наконец просветил, поэтому, когда Олег начал ползать по коридору, в столовую и библиотеку, с ним уже вполне дружески здоровались.

Каждое новое утро дарило ощущение прибавления сил, швы сняли на седьмой день после операции, и Олег начал понемногу разминаться, выходил на улицу. Погода стояла теплая, всего несколько градусов мороза, в реглане, одетом на толстый свитер, можно было гулять довольно долго без риска замерзнуть.

Наконец 15 февраля было приказано к 23 часам прибыть в Кремль. Тимофей приготовил повседневную форму вне строя с черной тужуркой, поверх Олег надел реглан и спокойно уселся в присланный «ЗиС». Его удивило, что по выезде с территории госпиталя спереди и сзади пристроились две «эмки», а замыкал небольшую колонну новый трехосный БТР с крупнокалиберным пулеметом. Впрочем, все это войско куда-то свернуло перед выездом на Красную площадь. Ставшая уже привычной процедура тщательной проверки – и ровно в 23 часа Поскребышев пригласил Северова в кабинет Сталина.

– Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

В кабинете кроме Сталина был только Берия.

– Здравствуйте, товарищ Северов! Вот теперь я вижу, что вы готовы работать.

Усадив Олега напротив Лаврентия Павловича, Сталин и сам сел рядом и, улыбаясь, проговорил:

– Вы молодец, незначительными силами снова добились замечательных успехов.