Комдив

Блокады не было, поэтому заказы на некоторые компоненты новейших боеприпасов разместили в Ленинграде. К тому же мастерские базы были оборудованы прекрасно – Берг постарался, так что некоторые виды работ по совершенствованию оборудования проводили прямо на месте, ведь и специалисты некоторых КБ работали здесь же. Это было гораздо быстрее и эффективнее, чем писать в глубокий тыл, возить туда-сюда «изделия», испытывать, снова переписываться. Кроме того, благодаря такой работе свои вооруженцы ощутимо росли над собой, их квалификация была очень высокой на общем фоне. Этому способствовало общение с ведущими специалистами профильных КБ, непосредственное участие в работе над новейшими вооружениями. Результатами этой работы Северов был удовлетворен.

Сухопутных собратьев врага тоже не обошли вниманием. Позиции финнов на Карельском перешейке и 18-й армии немцев долбили регулярно, держали в напряжении и истребительные части Люфтваффе. Да и 13-я воздушная армия и ВВС Балтфлота тоже не сидели сложа руки. В общем, создавали предпосылки для того, чтобы гнать немцев от Ленинграда раньше и гораздо успешнее, чем в известной Северову истории.

Кроме того, вся эта деятельность проходила на фоне учебы Олега в академии. Жаворонков сообщил, что вопрос решен положительно, но с ним хочет пообщаться Шапошников, пожелавший встретиться с Северовым еще 17 сентября. В назначенное время, в 8 утра полковник уже был в приемной. Маршал встретил Северова очень любезно, он был вообще чрезвычайно вежливым человеком.

– Присаживайтесь, голубчик, вот сюда. Давайте немного поговорим.

Собеседники устроились на уютном кожаном диване, Шапошников с интересом рассматривал сидящего перед ним совсем молодого офицера. Диван был удобен тем, что был достаточно высок и плотен, чтобы на нем можно устроиться комфортно, но не разваливаясь, что в присутствии маршала было совершенно недопустимо.

– Вы выразили желание учиться в академии ВВС, причем экстерном. Решение, прямо скажем, нетривиальное. Зачем вам это сейчас?

– Буду с вами предельно откровенен, Борис Михайлович. К такому решению я пришел из следующих соображений. Войну я начал рядовым летчиком, но уже в конце 41-го командовал эскадрильей, в середине 42-го полком, потом дивизией, сейчас корпусом. И каждый полк в два раза больше обычного. К тому же новейшее, фактически предсерийное вооружение. Пока я справляюсь с работой, у меня сформировалась прекрасная команда. Товарищ Сталин поручает мне различные сложные задания, и я очень не хочу его подвести. И дело не во мне лично, моя ошибка может стоить жизни очень многим людям. У меня есть знания и опыт, но систематизировать их наилучшим образом я могу, только учась.

– Да, Иосиф Виссарионович предельно загружает тех, кто успешно справляется с его поручениями. Я читал справки, которые вы формировали по итогам своей работы. Если бы я не знал, что вы окончили только военную школу пилотов, то решил бы, что у вас хорошее академическое образование. Но, голубчик, как вы представляете себе обучение экстерном?

– Борис Михайлович, а чем принципиально отличается экстернат в академии от экстерната в обычном вузе? Я ведь имею возможность периодически появляться в Москве, самолеты транспортного полка летают почти каждый день, у нас довольно интенсивные воздушные перевозки между базой и несколькими КБ. Буду прилетать на консультации, сдавать зачеты и экзамены. К тому же корпус сейчас отрабатывает тактику применения новых систем вооружения, все это обрабатывается, формируются отчеты и справки. Я принимаю в этом непосредственное участие. Они, безусловно, лягут в основу моих работ.

– Хорошо, голубчик, я вас понял. Яков Степанович хотел узнать мое мнение, так вот, ничего не имею против вашего обучения. Интересно будет попробовать, тем более что вашу работу как командира корпуса будет оценивать множество признанных специалистов. Удачи вам, молодой человек.

Глава 6

Боевая работа корпуса осенью 1943 года в целом была не очень интенсивной. Бывали моменты, когда требовалось напряжение сил, но в основном испытывали новое оружие, отрабатывали тактику его применения. Вражеские ВВС так и не смогли компенсировать свои большие потери в личном составе и технике, а 3-й и 4-й армейские корпуса финнов получали серьезные авиаудары. Бомбами крупных калибров (от 1000 кг) уничтожались укрепления и живая сила противника. Наличие управляемых боеприпасов калибра от 500 кг и выше позволяло неплохо проредить флоты противника, создать большие проблемы на коммуникациях.