Комедианты

– Природа основана на принципе изначальной избыточности. Так, для того чтобы существовали бабочки, природа создает на несколько порядков больше зародышей, чем необходимо для существования данного вида бабочек, но большинство из них погибает, в результате чего только необходимые особи дают потомство.

– Это, кажется, называется естественным отбором.

– Не совсем. Как мы поняли, среди общего поголовья организмов возникают так называемые необходимые. Эти просто обязаны выжить и оставить после себя потомство. Остальные же просто статисты, пригодные разве что для поддержания пищевой цепи.

– Но сейчас большинство людей выживают и дают потомство. Не слишком ли натянуто ваше предположение?

– В случае с человеком мы выходим за рамки биологического выживания. В человеке должно выжить нечто человеческое, и это человеческое должно породить нечто следующее.

– Вы говорите загадками.

– Это потому, что мы до сих пор не знаем критериев отбора. Мы не знаем, что необходимо существованию.

– А какие прикладные выгоды принёсет ваше исследование?

– Зная критерии отбора, мы, во-первых, сможем сами стать необходимыми, во-вторых, мы сможем огородить себя от опасности столкновения с необходимыми людьми, тем самым обезопасить себя от гибели. Ну, и в-третьих, мы сможем вступить в диалог с самим Богом, что тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Хорошо. Теперь расскажите нам о ЧП, происшедшем с испытуемым…

– Плебеи, жалкие плебеи, – ругался он, садясь в машину, за рулём которой сидела высокая властная женщина лет сорока пяти, не растерявшая, надо сказать, былую привлекательность.

– Успокойся, Карл. Таковы издержи нашего дела.

– Тебе легко говорить.

– Мне? – Она удивлённо посмотрела на собеседника.

– Извини. Меня всегда бесит, когда эти убожества пытаются указывать. Тоже мне хозяева.

– Они так считают. И это хорошо, ты сам знаешь.

– Наверно, я всё-таки старею.

– Ты? Не смеши.

Глава 15

– Молодой человек! – окликнул меня тощий мужичок маленького роста и азиатской наружности. На нём была лёгкая куртка на все случаи жизни и старые спецовочные брюки, заправленные в резиновые сапоги.

– Молодой человек, – повторил он.

– Да.

– Извините, молодой человек, у вас закурить не найдётся?

Я хотел было сказать, что не курю, но обнаружил в кармане папиросы. Случайно увёл у Ромки.

– Папиросу будете?

– Ещё и лучше. Люблю настоящий табачок, а то сейчас делают…

Он взял папиросу, смял мундштук, сунул в уголок рта. Он ждал, что я тоже закурю, чтобы прикурить от одной спички.

– Я не курю.

– А…?

– Случайно у друга увёл. Так что вам повезло.

– Домой возвращаетесь? – спросил он, все ещё не решаясь сказать мне «ты».

– Да я так… – промямлил я, не зная, что ответить.

– А я вот из командировки. Целину опускаем. Читал «Поднятую целину»? Вот её мы и опускаем. Разбираем сооружения. Что можно – продаём, что нельзя – в утиль. Сейчас много чего в утиль принимают… – сообщил он, обрадовавшись свободным ушам.

– Пионером работаете? – пошутил я.

– И пионером, и комсомольцем… Кем только я не работал…

– Большие командировки?

– Да полгода уже там. Домой только раз в месяц. Зато жена родная… Родней не бывает… А там. Жил у мужика… ну и народ… С голодухи пух. Хлебную корочку в рот засунет и сосёт. Неделями с дивана не встаёт, энергию экономит. Купался в последний раз года два назад. Пропил всё. Они там все пьют и нихрена не хотят делать. Мы с трудом рабочих себе нашли. И деньги ведь хорошие платили. Всё равно. Голы-босы, жрать нечего, всё равно. А один раз просыпаемся, а у нас мент бензин сливает. Зашёл во двор… канистра, шланг. Мы ему: «Нахрена так делать? Трудно попросить по-хорошему?» А он глаза вылупил, оскорбился, блин, мудак, да как заорёт: «Нахуя мне ваш бензин! Хоть залейтесь!» Орёт, а сам на ногах еле стоит…

– Автобус.

Кроме нас и кондуктора в автобусе было человек пять. Такие же как и мы – помятые, небритые, одетые кое-как.

– Оплачиваем проезд, – произнесла механическим голосом сонная кондукторша.

– Я заплачу! – засуетился мужичок, видя, что я полез в карман.

– Да у меня есть.

– Ничего. Вот, возьмите за двоих…

– Спасибо.

– Далеко едешь?

– Ещё не знаю, – честно признался я.

– А поехали ко мне.

– Да ну, у тебя там жена, не виделись сколько.

– Ушла она, – грустно сказал он, – к другу ушла… бывшему. Не выдержала такой жизни. Поехали. Тебе всё равно деваться, смотрю, некуда, а мне всё ж не одному.

– Тогда поехали.

– Ты какую водку предпочитаешь? – спросил он меня в магазине, куда мы зашли за продуктами по дороге к нему домой.

– Не знаю. Я вообще её нечасто пью.

– Понятно. Тогда вот эту. Она хоть и неказистая, а настоящая, фирменная.

– Ты уверен?

– Я точно знаю.

– Тогда её.

Я попытался, было, заплатить за часть припасов, но он резко воспротивился.

– Сегодня ты мой гость. Я угощаю.

Возражать я сильно не стал. В моём неопределённом положении деньги лучше было экономить.

Дом у него оказался очень даже ухоженным, хоть и было видно, что здесь какое-то время никто не жил (не было в нём жилого запаха), всё было чисто и в полном порядке.

– Проходи. Сейчас будем есть.