Комедианты

Тогда только мы начинали танец. Сначала медленно, потом быстрей и быстрей. Со временем мы начинали двигаться, как великие мастера в кино, только у нас не было спецэффектов и отрепетированных движений. Мы превращались в тандем, становились единым существом, единым движением, осуществляемым по незыблемым законам боя, ибо это был бой, настоящий смертельный бой с настоящим смертоносным оружием в руках. Мы могли танцевать часами, и если всё проходило правильно, мы только становились сильней, впитывая в себя энергию окружающего бытия. В случае же ошибки кого-то из нас ждала неминуемая смерть. Таковы были правила танца.

Прошло несколько лет. Я прижился, успокоился, почувствовал себя намного увереннее. За это время я научился танцевать достаточно сносно. Конечно, мастером танца я не стал, но любому непосвящённому мог дать сто очков форы.

Однажды вечером Фёдор пригласил меня за стол. Было время тренировки, но вместо этого он налил нам одной из своих волшебных настоек.

– Послушай внимательно, что я скажу. Скоро меня не станет. Завтра утром начинай рыть могилу. Я покажу, где. Гроб не нужен. Всю жизнь я кого-то ел, так зачем же кому-то мешать съесть меня. Когда всё будет кончено, убери в доме, принеси дрова, возьми все деньги и уходи домой, туда, откуда пришёл. Твоя судьба там. Живи как все, но продолжай танцевать. Танцуй всегда и везде, тогда ты будешь готов к встрече с судьбой.

Я хотел начать возражать, но он меня остановил.

– Я знаю, что говорю, – сказал он резко, – и давай больше не будем об этом. У меня нет времени, чтобы спорить по пустякам.

Мы просидели за столом до самого утра. Когда рассвело, Фёдор выгнал меня из дома копать могилу возле любимого им куста сирени. Ещё до того, как могила была готова, он умер.

Танец никогда не был боевым искусством как таковым, как не был он ни гимнастикой, ни любой другой формой совершенствования себя. Скорее, танец можно назвать пониманием и следованием. Прежде всего, это было пониманием того, что всё вокруг в мире взаимосвязано, и нет ни малого, ни великого, ни хорошего, ни плохого. Есть постоянно меняющийся рисунок бытия, который по своей природе остаётся недвижимым. На словах это выглядит нелогично и противоречиво, согласен, но на деле всё обстоит именно так. Танцевать можно с кем угодно и с чем угодно. Можно танцевать в бою, и тогда тебе не будет равных, можно танцевать с любимой, и тогда танец превратится в саму любовь, можно танцевать с пассажирами в общественном транспорте, с каплей дождя или сухим листом. Так, некоторым людям интуитивно удаётся танец с музыкальными инструментами, красками или словом. Таких людей называют гениями, и они действительно гениальны. В порыве танца они становятся подобными Богу. Настоящий танцор танцует всегда и со всем, что его окружает. Такой танец превращается в следование. Познавший следование не оставляет следов и не дает ряби, ибо и то и другое есть результат сопротивления. Во время следования сопротивление невозможно. Поэтому следующий неутомим и практически бессмертен. Следующий не умирает, он покидает тело и продолжает танцевать, уже свободный от любых ограничений.

Я сделал всё, что сказал Фёдор. Я устроился на работу – слесарем на завод, купил однокомнатную квартиру. Денег Фёдора хватило бы на хороший дом и ещё бы осталось на безбедную жизнь, но я не хотел привлекать к себе внимания. Танец противился роскоши, и я уступил. Я старался быть таким как все, ничем не выделяться среди окружающих, не показывать своего отличия. Я танцевал каждое мгновение, даже во сне. Я был собран, но расслаблен. Танец научил меня быть расслабленным, напрягать только те группы мышц, которые непосредственно участвовали в работе тела, а движения вдоль силовых линий пространства позволяли мне получать энергию там, где другие её растрачивали. Для меня родной город превратился в глубокий тыл врага, где я должен был исполнить предназначение, сущность которого продолжала оставаться для меня загадкой.

Однажды, месяцев через шесть после возвращения, произошёл инцидент, ставший первой моей роковой ошибкой. Возвращаясь с работы, я обнаружил слежку. Это были профессионалы, которых я смог обнаружить только благодаря умению танцевать. Мне бы затаиться, сделать вид, что я ничего не знаю, выследить основного врага, чтобы быстрым ударом лишить его жизни, обезглавить, уничтожить в самом его логове. Во мне же взыграла молодая кровь. Три трупа. Вот и всё, что я получил в результате.

Тогда-то я и нанёс визит экспериментаторам, не понимая, что за личинами королей скрывались обычные пешки. Выпалив из орудия по воробьям, я успокоился, не понимая, что своей выходкой только разворошил осиное гнездо.